— Хрен его знает, — повторил я его недавнюю фразу. — Но ты, дядь Коль, не о том думаешь. Сейчас самое важно понять кое-что другое…

— Что? — выдохнул он, даже немного подавшись ко мне.

— Когда и почему всё это началось? Откуда появились эти… назовём их пришлые? — проговорил я, памятуя о том, что персонажи подобные чертёнку и одноглазому, имеют иномирное происхождение.

— Хороший вопрос, — оценил Козлов и тут же постарался дать на него ответ: — Лично я окунулся во всё это мистическое дерьмо, когда пропал первый человек. Тот самый парень, который стоял под твоим окном.

— И я в ту же ночь увидел тень Чёрного Ворона! Совпадение или в тот день произошло нечто, что дало толчок активизации пришлых?

— Эм… Роб, я что-то не могу сейчас здраво рассуждать, — признался дядя Коля, проведя ладонью по глазам. — Давай ты сам.

— Так вот что могло активизировать пришлых? Что такого экстраординарного произошло в тот день? Победа сборной по футболу? Та сумасшедшая гроза? Или есть ещё что-то? — вдохновенно тараторил я, сжав кулаки.

— И ещё поговаривают, что из-за грозы произошла авария на электростанции, — глухо произнёс дядя Коля, вспоминая события тех дней. — Тогда в городе долго не было электричества.

— Авария? — опешил я, округлив рот. — Второй Чернобыль или Фукусима?

— Нет, успокойся. Та электростанция не атомная, — заверил меня полицейский, резко крутанув руль и обогнав иномарку. — Поговаривают, что там даже люди пострадали, но всё замял мэр. Это же его кормушка.

— Слушай, а ведь Лёха говорил, что работал на той электростанции. И если мне не изменяет память, то она находится недалеко от деревни староверов и заброшенной церкви? То есть в той же местности, где мы повстречали отшельницу и отца Леонтия? Опять совпадение? — торопливо произнёс я и про себя подумал: «А что если эта авария открыла проход в наш мир? Бред? Ещё какой! Даже откровенный бред. Но факты говорят о том, что ЧП на электростанции действительно как-то может быть причастно ко всей этой чертовщине, творящейся в Грязьгороде. Мля, похоже, что я окончательно рехнулся».

Между тем Козлов сказал, пожевав губы:

— На электростанцию нас никто не пустит, и ничего об аварии говорить не станет. Просто на хрен пошлют — и всё. А я ничего и сказать не смогу. Угодья мэра всё-таки.

— А давайте втихаря? — с энтузиазмом предложил я, загоревшись идеей. — Походим там вокруг электростанции, повынюхиваем. Мы же ничего не теряем. Ну, только если время и бензин.

— А вот время-то у нас сейчас как раз и немного. Надо дуру Верку выручать, — напомнил полицейский, почесав ногтями сальный лоб.

— Дядь Коль, я прекрасно это понимаю, но что мы сейчас можем сделать? Где эту бабку искать? А там, на электростанции, мы, возможно, получим какие-то ответы или подсказки, — не сдавался я, нутром чуя, что двигаюсь в правильном направлении.

— Ладно, я завтра туда съезжу, — сдался Козлов, паркуя автомобиль рядом со зданием больницы.

— Один? — удивился я, вылезая из воняющего бензином «бобика».

— Ага, — решительно кивнул тот. — Я больше не буду рисковать чей-то жизнью. Из-за меня уже погиб один человек.

— Дядь Коль, не накручивай себя. Если бы он не цапнул золотую цацку, то был бы жив. А по поводу риска чьей-то жизнью, то я в этой истории уже по самые уши и так просто из неё не выйду.