Глава 7. «Император» Сухоруков

Нет, я не вскрыл себе вены красивым черным ножом. И не потому, что включил свои навыки психолога и объяснил себе же преимущества любой жизни перед полной неизвестностью смерти. Просто от первого же движения тело пронзила резкая боль во всех мышцах. А боль – она вообще лечит. Особенно, помноженная на лень. Вместе они принудили меня продолжать валяться в постели, пока не сморил тело очищающий сон. Так я и пережил очередной кризис.

Утром вечерняя истерика стала казаться дичью, но всё же это был тревожный звоночек: психика моя по-прежнему расшатана, а контролировать ее у меня категорически не получается. Второй раз из кризиса меня вытаскивает счастливая случайность. Нельзя надеяться на то, что так будет и дальше продолжаться.

Меня спасет только труд. Нужно ставить себе микрозадачи. Язык учить – это классно, но это долгосрочная работа. А нужно, чтобы цель была видимой. Покумекал я утром и придумал себе таковые.

Покряхтев и поохав, заставил себя все-таки встать и пошел на кухню. С нянькой, конечно! Там она всех в кулаке держала. Решил я соорудить водяной фильтр. В ручье вода, конечно, свежая, но вот чистая ли? Так что лучше подстраховаться. Я забрал местного работягу в свое распоряжение и принялся его мучить. Сначала мы нашли два больших глиняных чана. Один я велел примостить на подставку на уровне головы, второй рядом – на уровне пояса… Тут нас выгнали во дворик.

Это ничего. Пока работник ладил подставки (благо, во дворике были запасы кирпичей), я озадачился фильтром. Очень долго выяснял, есть ли у местных древесный уголь. Было непросто, потому как я не знал нужного слова, да и есть ли оно вообще. Все-таки, с горем пополам, кухарки меня поняли. Угля у них не было, но он точно есть у златодела. Пока нашли, кого послать, пока договорились, пока принесли – уже и чаны стояли, как я задумал. У дна каждого проковыряли мы по дырочке и вставили по короткой тростинке. А затем стали укладывать дно: камнями, песком, углем, снова камнями. Причем, всё это я велел сначала промыть хорошенько – вызывая уже нескрываемые ненавистные взгляды.

На фильтры у нас два дня ушло. Зато на третий в кувшин впервые полилась вода, очищенная двойной фильтрацией – я был счастлив! И велел поить меня только такой водой.

Вторая задача реализовывалась параллельно: я решил приодеться. Просто, гуляя по дворцу, заметил, что есть у местных вполне нормальная одежда: рубаха или майка или туника. Не могу точно назвать. Надевается через голову, длиной ниже паха, даже рукава короткие есть. И я затребовал себе такую! Здесь сложности были только на первом этапе. Дело в том, что одежда это считалась зимней и, в основном, женской. Вся челядь принялась меня отговаривать, но я был непреклонен: хочу быть, как баба! Вам может и нравится с голыми задами бегать, а я не такой. Да, это слабости из прошлой жизни, от которых я планировал избавиться, но что делать! Это сильнее меня.

Плюнули на придурка-«императора». Глиняный Толстяк принес мне кусок материи – на редкость тонкой и мягкой на фоне всего, что я здесь видел. За работу засела Соловушка. Надо, чтобы рубаха была подлиннее – до середины бедра хотя бы. Чтобы просторная была и дышала. Рукава тоже длинные хотел, а потом передумал – не севера здесь, чай, и сделал чуть выше локтя. Пока наложница шила, меня вдруг озарила мысль: карманы! Банальная вещь, которой дикари тут совсем не знали. Обрезки у нас оставались, так что я кое-как пояснил Ти-иуайицли, чего я от нее хочу. Карманы, конечно накладные, но большие и удобные: два на поясе по бокам, еще два в центре на груди. Шикарно! Можно даже ходить, руки в карманы засунув!