Я посмотрел на Гену. Он сидел насупившись. Неужели так проняло, что я подумал, будто он действует по указке того парня? Да я и не думал так! Всего лишь спросил. Ладно, отвлеку его рассуждениями о фуге, забудет, оттает.

– Вот смотри. Фуга – это как семья, – заговорил я, удивив себя самого таким замечанием. – Например, первое проведение темы, или пропоста, – это я. Как раз в теноровом голосе, очень похоже на меня. Риспоста в сопрановом голосе – значит, мама. А Вика – это интермедия. У нее своя, неведомая мне, мелодия. Мы вообще с сестрой, то есть с интермедией, с разных планет. Ни единого пересечения. И Вика как раз тоже встревает между мной и родителями, как интермедия между проведениями темы.

Я посмотрел на Гену, он глядел на мои пальцы, лежащие на клавиатуре. Хотел повеселить его, а вышла целая философия.

– Понятно? – спросил я, как учитель, который только что объяснил новый материал и хочет быть услышанным. Все-таки новую теорию вывел: фуга построена по тем же законам, что и взаимоотношения людей.

– А твой папа?

– Папа… он – вторая риспоста, та, что в басовом голосе, – сказал я. Пока говорил это, у самого голос стал хриплым и низким.

Гена помолчал, обдумывая, а потом сделал вывод:

– У меня нет отца. Значит, можно писать двухголосную фугу – один голос для меня, второй для мамы. И без интермедий – сестры у меня тоже нет.

Пока я размышлял, что ему ответить, Гена пролистал тетрадку в конец и показал мне нотную строчку, единственную на странице.

– Я еще заготовил ракоход: записал тему в обратном направлении – от последнего звука к первому, как нам говорил Юрий Васильевич. Хочу, чтобы в моей фуге был ракоход. Что он означает по твоей системе?

Гена внимательно на меня посмотрел. Действительно поверил в серьезность моей теории?

– Ракоход… ну, наверное… Я же тебе рассказывал про клип: там парень шагал задом наперед, как в обратной перемотке. Пока не оказался со свой девушкой в машине – за секунду до аварии. А если бы клип на этом не кончился и нам показали его жизнь дальше, он бы превратился в младенца, а потом и вовсе исчез – родился бы обратно.

– Занятно, – Гена подпер рукой подбородок и новыми глазами глядел на свою тему, записанную задом наперед.

– Жизнь оборвана по обоим концам, – сказал я философски. – Тебя не было до рождения и не станет после смерти. То есть рождение – почти то же самое, что и смерть, только в другом направлении. Но почему-то людям не приходит в голову горевать от того, что до рождения их не было. Людей беспокоит только смерть.

Гена задумался.

– А бабушка говорит, что это дети рожают родителей. Я не понимал, а теперь вроде дошло. Это про то же, про что сказал ты. Если повернуть время вспять, получится, как будто это я родил маму. Мама будет молодеть, пока не превратится в младенца и не исчезнет, а я буду стареть, пока не умру и тоже не исчезну, так?

– Да, в каком направлении не пойди… Рождение – та же смерть, по сути, если смотреть на него в обратную сторону.

– Занятно. Но невесело.

Я посмотрел на Гену. Он сидел, опустив плечи и ссутулясь. Хотел ободрить его, но Гена заговорил:

– Что такое стретта тогда? В музыке – это когда тема, не закончившись в одном голосе, возникает уже в другом, и из-за этого голоса́ наползают друг на друга.