- Богдан, сын известного воя Михайлы …

- Подожди, Марк, - перебил его Пожарский, - Богдан Хмельницкий, он ещё под Цецорой попал в плен к туркам.

- Точно, княже, а ты его откель знаешь? – закивал гетман.

- Расскажи о нём поподробнее, - не ответил, задумавшись, Пётр

- Пять тысяч войска он собрал! А ноне у него и поболе, может, – продолжал гетман. – То сын Михайла Хмельниченки. Тогда под Цецерой отца его убили турки. То тоже был славнейший казачина. О прошлом лете Богдан, придя в Царьград, потопил двенадцать турских галер. А басурманов в них было с тысячу, а то и более.

- Марк, а как часто Богдан ходит за зипунами к туркам?

- Каждое лето ходит. Да года два Богдан был полоняником в Царьграде и Синопе. Его освободил Сагайдачный…

- Где он сейчас? – потёр руки Пожарский.

Когда в рассказах казаков про гетмана Сагайдачного прозвучало имя Богдана Хмельницкого, Пётр Дмитриевич зарубочку себе в памяти оставил. Нужно этого товарища найти. Он через пару десятков лет так Речь Посполитую в реальной истории расчихвостит, что панам мало не покажется. Пётр даже искать его начал. Пока безрезультатно. Правильно. Это в русских учебниках по истории его фамилию русифицируют. Он не Хмельницкий. Он Богдан Хмельниченко. Значит, выкупил его давно Сагайдачный старший. Здорово, товарища нужно будет забрать в Вершилово после этой войнушки и воспитать в духе «юных ленинцев». Он и так левобережную Украину Руси преподнёс. Теперь и без него справимся, но потенциал в человеке ведь заложен.

- Так что с Кантемир-мирзой? - оторвал его от забот о судьбах Украины гетман Жмайло.

- Гетман, давай пока с ляшскими послами повременим и скатаемся до Кантемира. Пять тысяч, говоришь? Он, случаем, не все остатки Буджакской орды привёл? Что ж, будет дополнительный козырь в переговорах с крулем.

- Что будет? – не понял Марк.

Ну, правильно. Это в Европе карты игральные гуляют. Там слово козырь понятно. У нас это пока совсем другое значит. И замечательно, нужно будет переговорить с патриархом, пусть он эту заразу запретит. Костей вполне хватит. Карты это совсем другое. Вот развернётся школа картографов в Вершилово, и начнём настоящие карты рисовать. А эту заразу пусть там у себя «просвещённые» картами называют.

- Поехали, Марк. Туда день, да назад день, да переговоры, спешить надо. Сейчас только команду дам по послам Жигамонта, а то он обидится и без нас атакует. Всё веселье пропустим.

Кантемир – «Кровавый Меч» был мелким, старым и ни разу на татарина не похож. Скорее на грека, какого смахивал. И это понятно. Он явно сын какой-то полонянки. Может даже из южных славян. Буджакская орда это там где Одесса будет. Значит, до Болгарии не далеко. Может мать как раз болгарка у этого ужаса всей Речи Посполитой. По собранным на товарища сведениям получалось, что в июле 1623 года великий визирь лишил Кантемира-мурзу должности силистрийского бейлербея, а Мехмед Герай планировал переселить Буджацкую орду на кочевья в древние Кипчакские степи у Молочных Вод. Осенью 1623 года Кантемир-мурза был вынужден подчиниться и вместе с 30 тысячами ногайцев перекочевать из Буджака на восток, в Кипчакские степи. Только сейчас Мехмеду не до ногаев, у него полномасштабная война с султаном. На Руси Мурада IV называют турским Амурат-султаном. Афанасия Ивановича эта манера земляков обязательно исковеркать все иностранные названия и имена сильно раздражала. Иногда даже не понятно было о ком вообще речь. Чем слово «Сигизмунд» хуже «Жигамонта»? Почему не Мурад, а Амурат. Уничижительные нотки? Так вы не словами уничижайте, а делами. Нет. Силой, умением не получается, будем словесами.

Кантемир привёл, как оказалось, совсем не пять тысяч. Это у страха глаза велики. Было ногаев чуть больше двух тысяч. И это, на самом деле, было хорошо. Иметь за спиной «союзника» с пятью тысячами неуправляемых грабителей - то ещё удовольствие. Пусть их будет поменьше. Догадки по матери «кровавого» явно подтверждались – Кантемир сносно говорил на смеси русского и польского. Не специально ведь учил, чтобы с полоняниками разговаривать. Не понятно было Петру только, как потом ногай или татарин превратится в молдаванина. Видно, в реальной истории дожмут его крымские ханы и султан, и вынужден будет товарищ сбежать в княжество молдавское. Теперь уже может и по-другому всё сложится.

С «Кровавым Мечом» договорились следующим образом. Мы пропускаем товарища Кантемира с Буджакской ордой за Буг в район Люблина, и они там резвятся, а на обратном пути в районе Брацлава они полон, продают Пожарскому. Казаки сопроводят его уже до Киева, ну и потом уже русские доставят бедных поляков на Урал и в Поволжье. Кто-то там из русских императоров угрожал, что Магадан, или Колыма, заговорят по-польски. Магадан далеко. Пусть пока Урал осваивают. Сволочью себя Афанасий Иванович при этом совсем не ощущал. Братский польский народ столько зла наделал за тысячу лет русским, что маленький «ответный удар Империи» он явно заслужил. Да, обычные люди не сильно во всём этом виноваты. Так им на новом месте жить будет лучше. Панов нет. Набегов татарских уже не будет никогда. Живи и богатей.

- Костёлов не жалейте и ксёндзов тем более, - на прощанье попросил Кантемира Пожарский.

Богдан Хмельницкий Петру не понравился. Дикий какой-то. Алкаш к тому же. Всё вино зазывал пить. Даже не понятно было, стоит ли тащить полковника в Вершилово. Ладно, война закончится, там решим. Сейчас он на своём месте. Пётр договорился с гетманом и Богданом, что казаки Хмельниченко пойдут параллельно степнякам, в строну Владимира-Волынского, по другому берегу Буга. Если, что, то не пустят ногаев в русские земли. Ну, или пока литовские. После войны можно будет уже и Унией заняться. Пора Русь объединять.

Событие тридцать пятое