— Процедура очень необходимая. Десять минут, и Вы свободны.

Эта тройка привезла Лену под каким-то предлогом. Все уже сидели в зале, когда мы туда зашли. Зал украсили шариками, транспарантами. На стене висела фотогазета с фотографиями за прошедший год. Возле столов поставили трибуну. На ней трехлитровый граненый графин воды. И огромный лозунг «Даешь дом для шефа»! В приветствии сказали, что подарков мне не дарят, а подготовили полностью все материалы — кирпич, металл, фундаментные блоки, плиты перекрытия, лесо- пило материалы и все остальное для успешного строительства дома. Бригады строителей сформированы. Машины, трактора, краны, экскаватор укомплектованы. От меня требуется определиться с участком земли и дать команду на начало строительства.

Пригласили даже Зиновьева, который обещал участок земли и взял за это Краз-заправщик. В своем выступлении он пообещал посодействовать в приобретении очень-очень хорошего участка. Все выступающие говорили обо мне только позитив. Отмечали нюх и талант на зарабатывание денег. Многие признавались в любви и это были не только женщины. С одной стороны, это все очень приятно слышать, но в последнее время, наблюдая за людьми, я уже видел во многих выступлениях фальшь. Стремление заработать дополнительные баллы, а потом использовать эти баллы для решения любых вопросов личного характера. Находились и такие, которые выступали по принципу: шеф хочет услышать хорошее, так пусть это и услышит. Особенно меня раздражала неприкрытая лесть.

Дали и мне сказать заключительное слово. Безусловно, я постарался не обмануть их ожиданий. Обошел с рюмкой всех и о каждом сказал что-то хорошее. Наших людей есть, за что хвалить и благодарить. Закончив обход всех, я им сказал:

— Иисус Христос говорил, что жизнь — это намного больше, чем зарабатывание денег, веселье, успех. А, в конце концов — кладбище. Но большинство из нас по-прежнему пытается отыскать смысл жизни в славе и успехе. А в результате мы должны сами выстрадать последствия наших неправильных действий. Конечно, я как все, хочу, чтобы меня любили таким, как я есть, а не по принуждению, за даваемые мною деньги и блага. Бог нас создал с уникальной способностью свободно выбирать, кого любить. Способностью свободного выбора. Мы все инстинктивно чувствуем, что врать и обманывать нельзя. Но давайте будем честными перед самими собою. Мы же постоянно нарушаем эти моральные устои, моральные законы. И я не исключение. Ведь если подумать, то грех — это не только неправильный поступок. Это еще и не выполнение того, что правильно. Вся наша жизнь зависит от того, под каким углом зрения на нее смотреть. На один званый вечер в числе гостей оказалась приглашенной Смерть. Она явилась, но к удивлению всех гостей, оказалась прелестной молодой девушкой, очень милой в общении. В разговоре с ней выяснилось, что она считала себя не карательной инстанцией, а сестрой милосердия, избавляющей людей от тягот земной жизни. Она сказала, что ее, как избавительницу, нередко призывают люди, уставшие жить. И пользуясь, случаем, хочу рассказать вам притчу. Зима. Шел снег. Большие пушистые снежинки кружили, медленно приближаясь к земле. Две снежинки взялись за руки. Одна весело говорит: «Как хорошо наслаждаться полетом». «Мы не летим, мы просто падаем» — грустно сказала другая. «Скоро мы встретимся с землей и превратимся в белое пушистое покрывало». «Нет, мы летим навстречу нашей гибели. Нас просто растопчут и превратят в грязь». «Мы станем ручьями и устремимся к морю. Мы будем жить вечно». «Нет, мы просто растаем, ручьями стечем в канализацию и там исчезнем навсегда». Они расцепились, и каждая из них полетела навстречу той судьбе, которую выбрала для себя сама. Каждый из вас выбирает свой жизненный путь. Нам надо учитывать и еще такой момент. Все жалуются на отсутствие денег, а на отсутствие ума — никто. Я никого не хочу обидеть. Каждый выбирал свой путь. Будьте же счастливы на этом выбранном вами пути. Это Ваша судьба и Вы ее выбираете сами.

Мы еще посидели, поговорили, выпили. Разъехались по домам. Егор остался ночевать с дедушкой и бабушкой, а мы приехали домой в свою квартиру. Действительно, надо серьезно заняться строительством дома. Что будет в будущем неопределенно и тревожно. Вот сейчас — сегодня я вижу, я чувствую, что дом и семья для Ленушки — все. Я тоже уже ощущаю, что, когда мне плохо, мне хочется поскорее домой. К Елене. Даже просто побыть с ней рядом, держать ее за руку, говорить, о чем угодно. У Леночки нет чувства страха. Во многих опасных ситуациях она без раздумья встает рядом со мной. Я знаю, ей говорят, что видели меня с другими женщинами, рассказывают какие-то подробности обо мне, а она молчит. Я часто задаю ей вопрос: «Что же ты мне всего этого не сказала»? а слышу один и тот же ответ: «А зачем»? У Лены огромное чутье. Пусть рядом будут сто красивых женщин, с которыми я общаюсь, шучу. Я ей говорю: «Смотри, какая прекрасная, умная необыкновенно красивая женщина». А она смеется: «Витя, а глаз ты положил вон на ту, что в сторонке».

Мы сейчас настолько хорошо знаем друг друга, что часто бывает, я о чем-то задумался, а она задает мне вопрос на эту же тему. Леночка никогда не лазит по моим карманам, блокнотам, дипломатам. Ей в голову не приходит посмотреть, проверить, что там у меня есть. Когда моя увлеченность может перейти в нечто большее, я сразу все бросаю. Я боюсь потерять ЛЕНУ. Она стала моей судьбой, моим миром, в котором и с которым я живу. Единственное, что меня тревожит — это моя голова, а точнее приступы головной боли, которые приходят при отсутствии хотя бы двух дней полноценного секса. На третий день головная боль становится нестерпимой и лекарство только одно. Таблетки не действуют. Попасть в сумасшедший дом я не хочу. Лена это знает и относится с пониманием. Мы очень хотим построить себе большой дом и поселиться в нем до конца своей жизни. В нашем доме.

Зиновьев предложил еще один участок, но он оказался неподалеку от кладбища. Я от него отказался. Лена все время просматривала объявления в газетах о продаже участков. Наткнулась на объявление. Поехали смотреть участок на берегу Вишенского озера. Взяли с собой Егора. Он полазил по бурьянам, оставшимся с прошлого года, залез на фундаментные блоки, ткнул пальцем вниз и сказал одно лишь слово, но несколько раз «Хочу»! Вопрос покупать или не покупать участок больше не стоял. Договорились с хозяином участка о цене, которая оказалась очень большой. Но участок и желание сына того стоили. Договорились оформить участок в течение месяца и выплатить все деньги сразу.

Через два дня позвонил из Москвы Кизюн. Сообщил, что приедет через неделю на очередное врачебное обследование. Я его долго просил приехать в военной форме. Он отказывался, но когда я объяснил, что хочу помириться с тестем, то со вздохом согласился.

Я встретил его на вокзале. Мы поехали сначала к нам домой, посидели, поговорили. Я ему объяснил, что состояние войны с тестем не дает мне жить спокойно, а тут я хочу построить дом и забрать их к себе. Здоровье у тестя не очень хорошее. А поэтому Лена должна разрываться на наши квартиры, а отца бросать без присмотра никак нельзя. Николай Фадеевич задачу понял. Надел на себя мундир с огромным «иконостасом» орденов и медалей. Включая награды от Ким Ир Сена, Хо Ши Мина, Мао Дзе Дуна, Амина и еще от кого-то, которых я даже не знаю. Сверху находилась звезда Героя Советского Союза. И три больших звезды на погонах генерал-полковника. Поехали мы в гости к Николаю Петровичу. Позвонили в дверь. Он открыл дверь в своем обычном наряде. Майка на три размера больше, синие трикотажные брюки, вытянутые на коленях и в домашних шлепанцах. Разговор был по армейскому краток:

— Служил? Воинское звание?

— Так точно. Подполковник!

— И как же ты генерал-полковника встречаешь?

— Виноват.

— Десять минут тебе времени и прошу доложить по форме.

— Есть, товарищ генерал-полковник.

Мы прошли в большую комнату. Зашла Нина Михайловна. Поздоровалась. Познакомилась.

— Чай? Кофе?

— Если можно, зеленого чая.

— Располагайтесь, сейчас принесу.