Лия говорила ровно и даже безучастно, но как-то уж слишком ровно, для такой новости. Что-то в этой ситуации ее цепляло.

— Личной аудиенции требуют, значит? Ну, что ж…

И тут меня, как током шибануло. А это случайно не те самые лесные братья, в плену у которых довелось побывать моей любимой? От одной лишь мысли о том, что во дворе замка свободно разгуливает отряд насильников, я аж зарычал.

— Не надо… — придержала меня Леонидия, увидев, что я догадался. — Не сейчас… Думаешь, я не убила бы их всех, если бы захотела? Тем более, когда у меня под рукой не просто сотня сестер, а весь мой род? Ты — лорд! Король, а не фермер, у которого солдаты ссильничали жену. Грабеж и насилие обычное дело для наемников. Да и вообще, для войны. Думаешь, ветераны Тулия поступали иначе? Или амазонки более милосердны к своим врагам? И если подумаешь, то найдешь для них гораздо лучшее применение, чем украшение стены.

— Но…

— Коля, родной… — девушка взяла меня за руку и прижала к груди. — Я очень благодарна, что ты не рассуждая готов вступиться за мою честь, невзирая ни на что… Только не забывай, пожалуйста — я не беззащитная девица, а сестра Меча! Трое из тех уродов давно уже кормят червей, а чуть позже к ним присоединятся и их приятели. Используй их с умом и держи рядом. Не лишай меня удовольствия.

Ах, вот в чем дело?! А я уж забеспокоился, что моя воительница в христианское всепрощение ударилась. Тогда как все гораздо проще. Амазонки тоже считают, что месть из тех блюд, которые подают холодными.

— Они твои...

— Спасибо… — на этот раз поцелуй был гораздо жарче. И разрывать объятия уже пришлось мне.

— Это все новости? Или еще что припрятали...

— Не «что», а «кого», ваше высочество… — дворецкий словно и не отлучался. Стоял в своем обычном углу, в привычной, чуть согнутой, почтительной позе. — Вас со вчерашнего утра дожидается посол короля Эдуарда XII.

* * *

Посол — это всегда серьезно. От кого бы то ни было. И ни на пороге, ни в садовой беседке за завтраком его принимать не полагается. Нарушишь дипломатический протокол — и получи вместо друга недруга. А у моего молодого королевства этих самых недругов, пусть и латентных, пруд пруди. Тогда как с друзьями и союзниками конкретный напряг. В том смысле, что ни одного. Даже свободный город Семипалатинск и тот в их число не запишешь. Протекторат с углубленным интересом. Но лишь до тех пор, пока предложенные условия устраивают горожан вообще и совет магистрата в частности.

Так что прием на высшем уровне я решил провести ближе к обеду. Совместив так сказать приятное с необходимым. Начав в тронном зале со всеми регалиями, а потом — если результат встречи будет обоюдно интересным — переместиться в трапезную. Где и продолжить общение в неформальной обстановке.

А пока имело смысл явить себя народу. Принять клятвы и присяги. Заодно, окинуть грозным оком. Чтобы не расслаблялись и помнили — государь на месте и бдит.

Первым делом, чтобы сделать приятное Леонидии и выказать уважение царице Деянире, я велел собрать во дворе амазонок.

Учитывая, что это не боевая тревога, а всего лишь общее построение, выкроил и для себя десяток минут. Оправится и сменить одежду. Аристарх, для такого случая, подобрал мне весьма солидный костюм. Без излишеств, но каждой деталью подчеркивающий, что его владелец не абы кто, а настоящее величество. Хоть и, запросто, без мантии… Этот плащ из сотен горностаев я отверг категорически. С золотым венцом провернуть такое же не удалось. Тут дворецкий был неумолим.

Во-первых, — я шел принимать присягу у иностранных подданных, а эта процедура предусматривает наличие, пусть и облегченного, но королевского наряда. Поскольку клятву дают королевству вообще, а не моей персоне лично. Короче говоря, трону присягают. Независимо от того, кто на нем после сидеть будет.

Такой подход меня не сильно обрадовал, но Аристарх поспешил разъяснить, что общая присяга всего лишь формальность, окончательно освобождающая вассала от обязанностей в отношении предыдущего лорда. А уже потом, я вправе требовать личного обета. От тех, уже своих подданных, чью верность сочту особо важной. Например — телохранителей, командиров отрядов, советников…

Что ж. Резон в этом был. Не приводить же к присяге каждого смерда. Да, от их трудолюбия и старания тоже зависит мощь державы, но не настолько, чтобы учитывать личный вклад отдельно взятого крестьянина.