Гладиатор был тяжелее меня раза в полтора. Прием готовил, положив корпус и напрягая ноги. А главное, предвкушая то, как я, по всем законам физики, сейчас грохнусь и отлечу, возможно, даже на спину завалюсь, ветеран арены широко улыбался во все… эээ… имеющиеся зубы.

Прощения просим, милейший. Я, конечно, не Джеки Чан, но в спортзал ходил и кое-чему учился. Сумбурно, без дальнего прицела, так, из молодецкой удали, чтобы лишние гормоны сжечь, но все же. А любые виды боевых искусств — это, в первую очередь, владение телом, а уж только потом смертоносные удары или умение рубить-стрелять с обеих рук.

Очень, наверно, удивился рудиарий, когда щит, вместо того, чтобы столкнуться с его плечом, вдруг ушел вниз, а я эдакой шустрой «черепахой» проехал юзом на спине, рядом с его сандалиями. Еще и ухитрившись черкнуть лезвием меча чуть повыше пятки.

Лишней славы на себя тянуть не буду. Финт с подрезанием сухожилий я бы ни за что не провернул, будь у меня в руках обычный гладиус, а не «Разящий». Все-таки непростое оружие мне досталось по наследству. Несмотря на то, что Клэопетрус не нашел в нем ни капельки магии, как ни всматривался. Впрочем, «Улыбка судьбы» тоже не вызвала у городского мага ни малейших подозрений. Что либо говорило о невысокой квалификации здешнего чародея, либо — о запредельном мастерстве того, кто эти артефакты создал.

В общем не подвел меч. Аккуратно сработал. Гладиатор, наверное, даже и не ощутил боли. Ударило что-то по лодыжке. Так может краем щита задело. Не привыкать. Понял лишь когда захотел резко крутануться на одной ноге, чтобы нанести удар, когда я попытаюсь подняться.

Подрезанное сухожилье нагрузки не выдержало, и вскрикнув от резкой боли, он упал на колено.

— Бык! Нога! — крикнул товарищу. — Быстро двигаться не смогу! Дальше сам.

Угу… Значит, не повезло Скале. Ну теперь, по крайней мере, знаю с кем сражаться буду. Бык, судя по прозвищу гладиатор отличается быстротой и напором. Что он тут же и подтвердил.

В пяток длинных прыжков сократил дистанцию. Я едва успел встать на ноги. И перед моими глазами, загудела стальная вьюга. Он так хитро вертел мечами, что я вообще ничего перед собой не видел, только размазанные в воздухе клинки, словно глядел на вентилятор. Даже ветерком повеяло. Угу, ледяным дыханием смерти.

А потом ветер принес бурю и град. Клинки Быка сменили танец, и удары посыпались на щит. Вроде, не слишком сильные, я даже не пятился, так держал. Правда, используя обе руки. И настолько частые, что ни о какой контратаке и речи быть не могло.

Сперва я не понял, в чем фишка столь яростного, но явно бессмысленного нападения, пока не заметил, летящие во все стороны щепки. А еще чуть позже — как резкий удар снес добрую пядь верхней части, ослабленного щита.

Все-таки подкузьмил ланиста. Неликвид подсунул. «На тебе, Боже, что мне негоже». Эх, зря я «Гладь пруда» во дворце оставил. Запарился бы супруг коровы мою русалочку рубить. Еще и сам бы хвостом по фейсу отхватил. А теперь оставалось надеяться, что у гладиатора силы иссякнут быстрее, чем закончится щит. И не забывать, что Скала, хоть и ранен, но живой. И пусть медленно, но может передвигаться. То есть, подкрасться сзади.

* * *

Увы, гоплон из защитного снаряжения, буквально на глазах превращался в ни на что не пригодный огрызок доски. Еще пара минут, и может статься, что пресловутый фиговый листок и тот был размером побольше. Значит, нечего мне за него цепляться, как утопающий за соломинку, или слепой за поводыря, а надо действовать. Причем лучше нестандартно, неожиданно для противника.

Отлично придумано. Молодец. Знать бы еще как это сделать. Но что ошметки щита пора бросать, это даже не обсуждается. Тем более, моя глухая защита совсем не нравится зрителям. И если сперва они болели за «униженного и оскорбленного», то теперь на трибунах все чаще раздавался свист и крики, вроде: «Сколько можно возиться с эти неумехой?! Давай, Бычара! Добивай, пентюха!» И если продолжать в том же ключе, то они вполне способны забыть даже о том, на кого сделали ставку. Эмоции дело такое. Причем, им не только женщины подвластны. Мужчин тоже, если проймет, черта с два потом остановишь, как понесется.

Ладно, это все лирика. Взглянув поверх останков щита в насмешливо скалящиеся лицо Быка, я сделал единственно возможное в этой ситуации. Отпустил щит в тот самый момент, когда мечи, словно гигантские ножницы, ударили в него, а сам шагнул в сторону.

Ерунда, вроде. А на самом деле — тот самый фактор внезапности. Бык не ожидал этого и, когда препятствие, которое он рубил в полную силу, вдруг исчезло, еще и увлекая за собой застрявшие в древесине клинки, естественно, потерял равновесие. Он, конечно же, был профессионал, мастер боя и сразу же исправил ситуацию, но «Разящий» и в этот раз оказался на высоте. Мою руку дернуло, едва не выворачивая кисть, зато кончик клинка дотянулся до левого бицепса гладиатора. Длинный росчерк, и смуглявое, загорелое предплечье бойца окрасилось кровью.

Не знаю, насколько глубокая рана получилась, но меч из левой руки он выпустил.

А я, засмотревшись, чуть не прозевал удар, все-таки сумевшего подкрасться сзади Скалы.

Повезло, что тот решил дотянуться до меня в прыжке и не сдержал стона от боли, пронзившей раненую ногу. Я, если честно, отреагировал не на опасность, а всего лишь на громкий звук. Но отшагнуть успел, и меч просвистел всего в паре сантиметров от моих сандалий. А сам боец, как вратарь достающий «девятку», растянулся у моих ног.