— Тише! Тише! — устроитель Игр поднял руки, призывая трибуны успокоиться. — Прошу вас, уважаемые граждане Семипалатинска! Позвольте сказать!
— Вон! — самая агрессивная часть публики, видимо, те, которые поставили ребром последний грош на мою победу, не желали слушать объяснений. Но умеренных и вменяемых все же оказалось больше.
В нескольких местах вспыхнули скоротечные потасовки. Добровольцы соседи собственноручно усмиряли самых активных смутьянов, не дожидаясь помощи стражи. И вскоре шум не так чтобы полностью затих, но понизился до разумных пределов.
— Уважаемые жители города и почтенные гости! — снова заговорил ланиста. — Возможно, некоторые из вас решили, что твориться несправедливость…
— Само собой! Мы же не слепые! — прокричали в ответ с трибун. — За сколько бой продал?!
— А вот и нет! — повысил голос ланиста. — Ошибаетесь. Несправедливостью и призрением к воле Фортуны было бы сделать иначе.
Такого ответа, похоже не ждали, и зрители притихли еще больше. Их сумели заинтриговать.
— Вы все тому свидетели, что вчерашний бой не смог определить победителя. Так почему же мы снова должны бросать жребий, и в очередной раз задавать вопрос Богам? Им что, заняться более нечем, чем водить нас за руку, словно несмышленышей или слепцов? Фортуна, чей знак «колесо» стал прообразом первого цирка, ясно дала понять: оба бойца, и Свирепый Бык, и Скала, достойны сражаться с новым противником. А уж, в какой очередности они станут обмениваться с ним ударами — не наше дело. Мы… вернее, вы… пришли насладиться зрелищем? Так давайте покончим с глупостями, начнем бой! И да победит сильнейший!
Горн взревел особенно противно и громко, а ланиста, подобрав полы халата, поторопился покинуть манеж. На песке остались только те, кому предстояло окропить арену своей или чужой кровью.
«Безумству храбрых поем мы песню…»
Странно, но я совершено не ощущал никакого беспокойства. Почему странно? Ну хотя бы по той причине, что в родном мире я был уравновешенным и мирным, предпочитая споры и конфликты решать путем переговоров и поисков компромисса. Во всяком случае, до тех пор пока удавалось разруливать без унижения чувства собственного достоинства. И лез в драку лишь в том случае, когда ситуация выходила за рамки допустимого. Так что среди друзей слыл невозмутимым и уверенным в себе. И всего лишь несколько людей на всем свете знали, чего мне это стоило на самом деле. Какой внутренний колотун начинал бить меня каждый раз, когда, как говорится, западное полушарие чувствовало приближение приключения.
Правда тренер говорил, что это нормально. И что не тот храбр, кто страха не ведает, а тот, кто способен с ним совладать. Но каждый раз, когда ладони становились влажными, а по спине бежали ручейки холодного пота, я был противен самому себе. От чего страшно злился и свирепел до красного тумана в глазах.
А вот сейчас флегматичен, как айсберг при встрече с «Титаником». Словно не на смертельный поединок вышел, а мячик с парнями попинать.
Оба моих противника вскинули руки в традиционном жесте гладиаторов «Ave, Caesar, morituri te salutant» и стали неторопливо расходиться в стороны, беря меня в клещи. Своеобразное у них представление об очередности. Впрочем, логике не противоречит: один нападает спереди, а второй — сзади.
Ну я тоже не вчера родился. Личного опыта может и маловато. Но книжки нужные читал.
Тоже поднял руки. Не в смысле, «Гитлер, капут!», а приветствуя трибуны. Потом посмотрел на тень. Куцая, как заячий хвост. Но все же, если немножко принять вправо, того, кто с белым плюмажем, солнце будет слепить, и он сдвинется чуток в сторону, тем самым заступая дорогу второму, который красными перьями украшен. Мелочь. Фора на несколько секунд боя. Но пока все полны сил, эти секунды решают многое.
Черт! Бык и Скала не зря носили чемпионские титулы. Оба рудиария провели на арене столько боев, что моя наивная хитрость их только рассмешила. Они попросту разошлись еще шире. И теперь мне надо было выбирать такую позицию, чтобы и солнце в глаза не било, и спиной к одному из них не повернуться.
Придется проверять на практике второй вариант. Тоже многократно описанный в литературе.
Заорав «Ура!» и выставив щит, я со всех ног бросился на того, кто стоял ближе. Сбить с ног, заставить отступить, без разницы. Главное, зайти за спину и заставить развернуться. То есть, снова прикрыться одним бойцом от другого. Не дать им встать плечом к плечу.
Бык и Скала, я так и не запомнил, который под каким цветом выступает, и в этот раз решил задачу иначе. Поскольку умбон, на выданном мне гоплоне* (*тип щита), не имел острия, то гладиатор не стал отклоняться от столкновения, а принял меня правым плечом, защищенным наплечником из вываренной бычьей коже. Хорошо принял. Американские футболисты обзавидовались бы такой жесткой остановке нападающего.