Глава 10

Главврач Степан Тимофеевич Карачун вальяжно восседал в антикварном кресле ручной работы посреди просторной тридцатиметровой комнаты. Все помещение источало белый свет: белые пластиковые стены, белый мраморный пол и сверкающий безупречной белизной потолок. Господство белого цвета нарушали лишь огромные окна, на них постоянно проецировалось трехмерное изображение зеленого парка со стройными березками, аккуратными дорожками и цветущими кустами шиповника. Конечно, штаб-квартира мэра, Белый Кабинет, находилась глубоко под землей, но Карачун любил ностальгировать по России, поэтому специально для него на окна транслировался великолепный пейзаж.

Главврач степенно сидел в кресле и с восхищением осматривал свой белоснежный военный мундир, скрывающий недостатки худощавого старческого тела. Страсть к постоянному переодеванию являлась маленькой слабостью Степана Тимофеевича. Белый китель с наглухо застегнутым воротником позволял чувствовать себя генералом великой армии и значительно тешил самолюбие. Но существовали проблемы, которые не мог пока решить и полновластный «отец города».

Грандиозный тестовый эксперимент нейросети находился под угрозой срыва. И все из-за проклятых «звездюков»! Именно так в обиходе называли представителей государства МКС. Эти благодетели потребовали непомерную плату за свои услуги. Около десяти тысяч оплодотворенных яйцеклеток высшего качества! Немыслимо!

Все началось еще во время мировой войны. «Звездюки» тогда объявили полную независимость от Земли и коварно захватили контроль над всеми навигационными спутниками. Те электронные системы, которые треклятые космонавты не смогли взломать, были безжалостно уничтожены. Также они вывели из строя почти все вышки мобильной связи, телебашни и наземные компьютерные сервера. Никто не предполагал, что на МКС существует лазерное оружие последнего поколения. Земляне наивно верили, что станция предназначена лишь для мирного изучения космоса.

Космонавты повели себя словно стервятники, стараясь урвать добычу в израненном войной мире. Когда несчастную планету пронзили лазерные лучи из космоса, многие думали, что настал конец цивилизации. Но «звездюки» не стали трогать города, минимизировав потери среди населения. Они лишь уничтожили или взяли под контроль средства связи, абсолютно не опасаясь ответных мер. Баллистические ракеты, спешно выпущенные по МКС, сбивались на дальних подходах. Станция казалась непобедимой.

Однако, взяв в свои руки Интернет и телефонию, космонавты не смогли существовать полностью обособленно от разоренной планеты. МКС не нуждалась в продуктах с Земли или атмосферном воздухе. Космические оранжереи, тараканьи и мышиные фермы обеспечивали небожителей питанием, а замкнутая система регенерации очищала воздух. Но люди, рожденные в космосе, чаще всего оказывались неполноценными. Особи «второго сорта», люди с нарушениями психики или мутанты не могли стать новыми гражданами небесной республики. Это происходило из-за развития женской беременности в условиях искусственной гравитации и жесткого солнечного излучения. Станция росла и расширялась, но ей постоянно были необходимы новые члены экипажа, дать которых могла лишь материнская планета. И «звездюки» перестали требовать энергетические и иные ресурсы с Земли, предпочитая брать дань зиготами. Желательно, из Генетического фонда.

– Итак, каково состояние наших резервов на сегодняшний день? – строго спросил Карачун. Главврач нервно постукивал костяшками пальцев по столу и хмурился.

– Порядка сорока тысяч яйцеклеток, – криво улыбнулся Главный генетик, Григорий Дольский.

Если Карачун отличался высоким ростом и худобой, то его заместитель, Дольский выглядел так, словно никогда не отходил от элитного холодильника. Низенький лысый толстячок с пухлыми щеками и заплывшими глазами. Иногда этот врач казался большим и капризным ребенком, хотя ему уже перевалило за семьдесят.

– Вы понимаете, Степан Тимофеевич, – продолжил генетик. – Каждый день определенная часть клеток, потеряв качество, отсеивается. Мы не можем передать небожителям четверть всех наших запасов. Это нарушит баланс и существенно снизит будущее население города. Если мы будем разбазаривать наши активы, то через пятьдесят лет Сакс-Сити опустеет. Я не уверен, что нам помогут другие полисы.