Старший Елисеев вылез из коляски и азартно подбадривал новичка:

– Так его! Бей! Под жабры! Добавь в сусала! Ай молодец!

Волчок подхватил Стёпку под пояс и, ловко перебросив через себя, приложил о землю. Стёпка крякнул и беззлобно засмеялся:

– Ну и крепок ты, бродяга. Пусти!

Волчок отпустил задиру. Стёпка поднялся:

– Спасибо, друже, за науку! Впервые меня так угостили! Айда ко мне на гостьбище!

– Поехали, – пожал плечами Волчок.

Саньку усадили в коляску и увезли в усадьбу Елисеевых. Там проводили в дом и, дав обмыться, усадили за стол. Степан по-хозяйски оглядел парня:

– Откель бредёшь, куда?

По волосам, стриженным под горшок, он догадывался, что гость из таёжных староверов. Высокий, стройный, лёгкий в движениях, в широких плечах и жилистых руках чувствовалась недюжинная сила – хорош.

Волчка сытно накормили. Выпили по чарке, ещё по одной… Захмелели.

За угощением Степан крикнул Саньке:

– Будь братом, целуй мою жёнку!

– Ты чего, – зарделся Волчок.

Дунька, жена Степана, повернулась боком и отметила пронзительно-синие глаза гостя.

– Вот чёрт пьяный! – она не знала, злиться на мужа или радоваться случаю.

Со Степаном отношения не ладились, былая любовь растворилась как дым, а молодое тело требовало ласки. Да и гость глянулся.

– Целуй! Аль брезгуешь? – бычился Степан.

Елисеев старший покосился на сына, но вмешиваться не стал. Волчок встал, подошёл к молодой хозяйке и остановился в нерешительности.

– Что ж ты!? – вскинула глаза Дунька, – раз хозяин велит, гость должен покоряться.