— Амир… умер. — вздохнула она. — Я и не думала, что мне придется так скоро воспользоваться нашим договором…

— Примите мои соболезнования, — я протянула руку и пожала ее пальцы. Повернулась к вознице и распорядилась: — Никко, помоги госпоже Като!

Первый катафалк проехал через ворота. Следующий оказался также по договору, а вот два последних — без них. Но скорбящие родственники согласились внести вполне разумный взнос, и я так же разрешила им проехать. И зашла следом.

Существа неведомым образом спрятались сами и не показывались, пока на кладбище происходила торжественно–печальная суета. Я отыскала еще одну лопату, и выдав ее Никко, потребовала помочь с копанием. Тот попытался возражать, но долго не продержался. К раннему зимнему закату мы закончили, и родственники похороненных начали расходиться. Осталась только София Като с детьми.

— Я могу еще чем–то вам помочь? — спросила я, когда закончила насыпать могильный холм.

София выглядела откровенно плохо. Словно разом постарела на десять лет.

— Девонька… госпожа Аджаи… — она замялась.

— Просто Юдифь, этого будет достаточно, — помогла я ей.

— Юдифь, у тебя ведь есть герб… ты должна понять. Наверное. — Она посмотрела по сторонам и только убедившись, что лишних глаз и ушей нет, продолжила: — Амира убили. Из–за его герба.

И это должно мне что–то сказать? Хотя… На одежде Софии никаких изображений герба не было, вообще никаких. Простое однотонное платье с минимумом украшений в виде вышивки на рукавах и по подолу. Совсем не так, как у тех гербовых, что я уже видела. Я присмотрелась к ее подсказке.

И все равно осталась в недоумении. Здоровье госпожи Като явно уменьшилось, ранг в профессии поднялся, должность сохранилась.

— Разве герб не должен был перейти к вам? — решила уточнить я.

София всхлипнула.

— Нет. Герб передается от родителя к ребенку. Но наши дети еще слишком малы. Только в шестнадцать они могли бы унаследовать герб Амира.

— Давайте зайдем внутрь, — предложила я, указав на часовню. — Скоро станет еще холоднее, не хотелось бы заболеть.

Конечно, она увидела и существ, и то, что они делали. А делали они всё те же фонари. Бенно натирал костную пыль, Ендол полировал черепа, а Далия ставила свечки. Конвейер.

— Так ты действительно! — воскликнула она, повернувшись ко мне.

— Действительно что?

— Действительно получила силу Арантона, прежнего Некроманта этого кладбища.