Народ послушно повернулся туда, да и я тоже.

Судья Джан Галеаццо уселся в центре. Справа от него расположился Архиепископ Адам, слева — незнакомый мне человек, подсказка которого сообщала что он Петер Джакопо, «Скотник» (ранг 3) и состоит в гильдии Хозяйственников.

Интересный расклад.

— Вызывается обвинитель! — объявил секретарь, занявший свое место за конторкой.

Вперед выступила та самая девушка с гербом. Я внимательно присмотрелась к ней.

— Вызывается обвиняемый!

Я шагнула вперед, и замерла перед кафедрой. Выпрямилась, расправила плечи. За что получила шепотки за спиной («и ведь не боится ничего!», «и не таких жгли!», «соплячка»), и равнодушные взгляды судейской коллегии.

— Слово предоставляется обвинителю!

Алисия подняла правую руку.

— Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды!

Судья кивнул, принимая ее клятву. Она продолжила, указав на меня.

— Эта женщина — порождение ада! Прошедшей весной она проникла на кладбище моего троюродного дяди и убила его, а затем присвоила кладбище! Кроме того, она занималась проклятой некромантией, запрещенным дьявольским искусством, и подняла из небытия смерти как моего дядю Ендола Латуо, так и еще одного человека! Так же эта женщина вела незаконные сделки с горожанами, склоняя их купить и использовать колдовские предметы — Браслеты Влияния! И последнее. Эта женщина — еретичка! Она не соблюдает каноны нашей матери–церкви, попрает божественный порядок и не ходит на службу!

— Обвиняемая, вам есть что сказать? — предоставил мне слово Джан Галеаццо.

Я скопировала жест Алисии, и повторила слова клятвы.

— Я невиновна! — заявила я. — Первое. Я никуда не проникала, тем более на кладбище. Меня похитили и пытались похоронить живьем! И я не убивала старика Латуо. Наоборот, он пытался меня убить, но не рассчитал свои силы и упал в могилу, где и умер. Я к нему даже не прикоснулась! Второе. Я не присваивала кладбище, эээ… Я даже не представляю себе, почему оно стало моим. — Я замешкалась, пытаясь выразить словами механику игры, присвоившей мне это кладбище.

— Видимо, эта земля определила вас как ближайшую родственницу покойного владельца, и вы стали ее хозяйкой, — помог мне Галеаццо, посмотрев на архиепископа. — Так бывает, не правда ли?

Архиепископ кивнул.

— Да, святая земля может сама решить, кто ее новый владелец. Но некромантия… — он осуждающе покачал головой.

— Я не занималась некромантией! — возразила я. — Я не умею ни колдовать, ни призывать духов, ничего такого. А что мертвецы на кладбище иногда сами встают, так то не моя вина. Я как раз хотела прийти в церковь, чтобы пригласить отца Еноха прочитать очищающую молитву. Но до меня дошли слухи, что мне в церкви рады не будут. И я решила не надоедать святым отцам своим неуклюжим присутствием. И я не еретичка! Я даже слушала проповедь служителя на улице вчера утром!