– Признайся, – повторила она, закатывая глаза. – Освободи нас.

Призрак Тедди был закован в цепи, надетые поверх одного из черных костюмов Балдо. Покрытая пятнами кожа, съеденные рыбой глаза, похожий на лист папоротника ожог на одной стороне лица. Когда он пытался заговорить, изо рта вылетали пузырьки, а слова вырывались кошмарным хриплым бульканьем.

– Твоя вина заманила нас в ловушку, – сказал он.

– Признайся, – бубнила Скарлетт.

– Нет. – Ава заставила себя сделать шаг навстречу привидениям.

Вперед вышел Олли, одетый в старомодный костюм силача. Огни китайских фонариков отражались на его лице, отбрасывая тени на синяки и порезы. И впервые за все это время он не улыбался.

– Признайся, – предложил Олли. – Нас создала твоя вина.

– Мы – твоя вина, – рявкнула мертвая шубка Скарлетт.

– Исповедуйся. – Тедди вырвало черной водой на подбородок и рубашку. – Освободи нас.

Ава наклонилась, чтобы поднять что-то похожее на колышек для палатки, и замахнулась, собираясь его бросить.

– Я больше не играю в его игру. Слышите меня?

Призраки наблюдали за ней, покачиваясь и мерцая. Один за другим они исчезали. Голос Олли медленно таял вслед за ним самим.

– Зеркальный лабиринт, – произнес он.

Ава шла, а вокруг нее пульсировали огни, то освещая все вокруг, то погружая во тьму. При каждой новой вспышке Аве казалось, что она видит призрак Рэйчел – он стоял в укромных уголках и на крышах домов или свисал вниз головой с китайских фонариков, со связанными лодыжками и длинными волосами, волочащимися по воде.

Ава сморгнула видение и пошла дальше к центру ярмарки. Она завернула за угол. На прилавке одного из аттракционов, зажав сигарету между посиневших губ, сидела Ливия. На ней был костюм карнавального шута, но каждый сантиметр обнаженной кожи – лицо, шея, руки, босые ноги – покрывали похожие на корни черные вены, которые, казалось, трепетали и пульсировали. Ливия выпустила дым и уставилась на Аву.

– Из-за тебя он услышал мое признание, – обвинила она. – А теперь я мертва.

– Ты мертва, потому что тебя убила Имоджен. В этом нет моей вины.

Ливия склонила голову набок.

– Так вот что у тебя в голове? Мне казалось, ты лучше, Ава.

– На самом деле нет.