— Но, поверь мне, это лишнее… — воспротивился было Икрам. Ему совершенно не хотелось обременять какими-либо расходами такого человека, как ходжа Насреддин.

— Глупости! — отрезал тот. — Но если ты так настойчив в своем желании угодить гостю, то тебе еще представится возможность угостить и меня. Когда закончатся мои деньги.

— Договорились!

Ходжа кивнул дехканину, вновь взобрался на своего ишака, и тот пошел вперед, не дожидаясь понуканий хозяина.

Улица становилась все шире. В нее влились еще несколько боковых улочек, а за высокими кронами деревьев замаячила небольшая мечеть, к которой вскоре и вышли путники.

Насреддин остановил ишака и, задрав голову, смерил взглядом минарет, затем медленно опустил глаза, разглядывая квадратное здание мечети с шаровидным куполом, покрытым красной плиткой. Затем взор ходжи коснулся высокого, в полтора человеческих роста забора, окружавшего мечеть, и еще длинной очереди бедно одетых людей, державших в руках кто покрытую тряпицей плошку, кто лепешку, кто мешочек с зерном или горшок масла.

Лицо ходжи посуровело, черты его заострились.

— Ты чего? — спросил ходжу Икрам, не понимая причины задержки.

— Скажи мне, Икрам, какой осел — прости мой лопоухий друг! — Насреддин погладил ишака по голове, — выстроил вокруг мечети забор, да еще такой высокий?

— Это наш мулла, — повел плечами дехканин. Было хорошо заметно, что муллы он побаивается.

— Но зачем? Впрочем, я, кажется, знаю ответ на этот вопрос. А что здесь делают эти люди?

— Они принесли подношение господу. Мулла помолится за них, за удачу в делах.

— Судя по несчастному виду этих людей, ваш мулла не особо усерден в общении с богом. Но я сам хочу узнать, в чем тут дело.

Насреддин спешился и быстрой походкой направился вдоль длинной очереди, берущей свое начало в широких деревянных резных воротах.

— Салам алейкум, салам, и вам доброго дня, — раскланивался он по пути с ожидавшими своей очереди людьми. Икрам, немного поколебавшись, припустил следом за ходжой.

— Прошу тебя, — быстро зашептал дехканин, нагнав ходжу и дергая того за рукав халата, — не связывайся с ним. Наш мулла очень хитер, и еще у него могущественные друзья.

— Разве Аллах не может защитить своего слугу, что тому требуется влиятельные друзья? Разве он ведет неправедный образ жизни, что ему есть чего бояться? — отвечал Насреддин, не сбавляя шага.

— Но бояться стоит тебе!

— Глупости! Перед всевышним я чист, а с муллой как-нибудь найдем общий язык.

Икрам, видя, что ходжу не переубедить, только рукой махнул — будь что будет, — но покинуть Насреддина не решился, хотя появляться на глаза мулле ему вовсе не хотелось. Тот обязательно опять возьмется упрекать Икрама в отсутствии религиозного рвения и жадности и грозить ему страшными небесными карами. А что может принести Икрам, если сам едва сводит концы с концами?