— Ой, врёшь, — презрительно бросила Рика, — никаких следов кровососущих тварей я на лице жертвы не обнаружила, — или ты начинаешь обо всём рассказывать толком, или наш договор аннулируется, мы с господином коррехидором иных свидетелей поищем: более честных и более благодарных.

— Нет, не нужно, — заныла болеглот, — я про брови просто так сказала.

— Значит, густых бровей у убийцы не было?

— Были, ещё как были! Просто по лицу они не ползали, — торопливо проговорила Кики, она всерьёз напугалась, что чародейка передумает отправлять её в духовный план, — и ещё складки у рта были и когти потом вылезли.

— Слушай, — проговорила Рика, тоном строгой учительницы, — завязывай с враками! Какие ещё когти?

— Сперва выслушай по порядку, как события тут шли, а потом суди, что враки, а что — нет! Огрызнулась болеглот, — значится, так. Убивец этот ваш место на полу расчистил и футон постелил.

— Какой ещё футон? — удивился Вил, — если бы использовали футон, на полу крови в разы меньше бы было.

— Тогда раскладную кровать, — не моргнув глазом, исправилась болеглот, — кровища, она прямо с кровати и натекла.

— Я ухожу, — картинно вздохнула чародейка, — а вы можете продолжать слушать этот бред про когти, футоны, кровати.

— Ладно, ладно, — замахала руками собеседница, — стульчик раскладной у него имелся и фонарь, из тех, что принято у вас воровскими называть. На стульчике убивец свою одёжу аккуратненько так сложил.

— А где одежда женщины?

— Бабонька навеселе была, — охотно пояснила Кики, — всё сперва жалась к нему, в глаза заглядывала да спрашивала, какой сюрприз он для них припас? Сюрприз! — она хохотнула лающим смешком, — катану раскладную из кармана вытащил, разложил, да посёк её, в том и весь сюрприз.

— Стоп, хватит, — прищурилась Рика, — сначала ты говорила, будто на страх пришла, потом рассказывала, как на мусоре спала, а теперь нам фантазируешь, как убийца сюда жертву привёл, как она ему в глаза заглядывала! Мы не роман сочиняем, а расследование ведём, и про раскладные катаны, когти и ползающие брови слушать не собираемся. Поняла? Ещё раз придумаешь ерунду какую-нибудь, и распрощаемся навсегда. Сиди себе на своей куче, да жрунов гоняй.

Глаза болеглота увеличились ещё больше, хотя казалось, что больше уже некуда:

— Как про жрущих гадов прознала?

— Очень просто, сопоставила факты: твоё присутствие и недоеденный труп.

— По-моему, Кики сочиняет не из стремления навредить следствию, — сказал коррехидор, а болеглот насторожённо дёрнула своими большими, практически голыми ушами, — просто она боится, что виденное ею недостаточно интересно, и приукрашивает правду причудливыми подробностями, чтобы показаться в ваших глазах более полезной. Так ведь?

Болеглот усиленно закивала головой, от этого её грязные патлы мотались во все стороны.

— Кики, тебе не нужно ничего подобного бояться, — Вил ободряюще улыбнулся, — просто расскажи, как всё было на самом деле. Так ты и окажешься максимально полезной.

Ненадёжная свидетельница преступления подумала немного, потом вздохнула. Видимо, Вил оказался прав, поскольку дальнейший её рассказ оказался кратким и ёмким. В склад номер восемнадцать позавчера в двенадцать двадцать три ночи пришли двое.