— Снова буйная фантазия заработала? — скривился коррехидор, мы ж с тобой договорились!

— Да не вру я, — насупилась Кики и обхватила себя длинными руками, — ни капельки не вру. Когти его хоть и выглядели полупрозрачными, а тело резали не хуже бритвы. Потом он наигрался со своей жертвой вволю и ткнул когтем прямиком под левую грудь. Тут-то женщина и померла. А жаль. Остановился бы, я ещё подзакусить успела бы, а так — всё.

Рика склонилась над трупом. Жруны почему-то в первую голову накинулись на суставы ног, погрызли груди и жировые отложения на животе и бёдрах. Поэтому порезы, вернее большинство из них были прекрасно видны. «А ведь болеглот не врёт», — подумала чародейка. Если на улице Белых тополей цветущая стадия разложения не позволила определить, одним ли орудием были нанесены раны, то здесь при внимательном осмотре было хорошо заметно: одни раны аккуратные, они от острого ножа (возможно, и кортика, о котором упоминала болеглот), но были и иные. Эти с рваными краями, словно женщину отработало когтями некое крупное, хищное животное. И знакомая смертельная рана совпадала с описанием.

— Кики сказала правду, — подтвердила Рика, — на теле есть следы когтей.

— А что я говорила — радостно воскликнула болеглот, — а ты не верил!

— Полагаю, убийца использовал накладные когти, подобное оружие лет пятьсот назад придумали в Делящей небо. Когти, притом отменно заточенные, крепятся к перчатке либо к кольцам-напалечникам, — проигнорировав победный вопль Кики сказала чародейка, — а насчёт внешнего облика наш свидетель мог быть опьянён избытком «вкусных» эмоций.

— Давайте отставим в сторону морды, когти, шипы на спине, — предложил Вил, опасавшийся, что разговор о преображении убийцы в некоего монстра может затянуться, — что стал делать мужчина с густыми бровями после того, как убил свою жертву?

— Он оделся, но сперва вытерся мокрой губкой и полотенцем. У него такая коробочка с губкой припасена была, поглядел ещё, чтобы ни единого кровавого пятнышка на нём не осталось, — уважительно проговорила Кики, ей, видимо, импонировала такая аккуратность, — собрал в мешок полотенце, сложил туда же проституткины одёжки (та их прямо на пол скинула), убрал складной стульчик, нож, подобрал свой окурок и ушёл.

— И всё?

— Ой, позабыла! — пискнула болеглот, — убивец этот верёвки развязал, свернул их и в тот же мешок кинул, и после этого ушёл.

— Да, — подтвердила чародейка, — вот здесь, — она присела на корточки чуть в стороне от тела, — на земляном полу явственный отпечаток от ножек складного стула. Верёвок тоже нет.

— Ну да, ну да, — болеглот по-кошачьи приблизилась к Рике и заглянула ей в глаза, — я ведь была полезной? Была же?

— Да, ты помогла, — сказала чародейка, — можешь не беспокоиться, сейчас я тебя назад в духовный план отправлю, но учти, поскольку не я тебя призывала, может быть больновато.

— Ничего, потерплю, — заверила Кики, — мне, знаете как, в вашем мире опостылило, слов нет! Так что, давай, чародейка, колдуй скорее!

Рика вооружилась необходимыми ингредиентами, вытащила из-за пазухи сопротивляющуюся Таму и довольно быстро отравила болеглота в духовный план. Та только успела послать воздушный поцелуй коррехидору.

— Итак, — проговорил Вил, когда в склад номер восемнадцать вошла похоронная команда из осуждённых на общественные работы нарушителей правопорядка, а недавно нанятый специалист по магографии сделал несколько снимков, — у нас на руках интересное свидетельство крайне ненадёжного рассказчика, показания которого не пришить к делу, да и ни один суд в Артании не примет.

— Напрасно вы так, — возразила Рика, — болеглот, конечно, привирала в силу своей природы и естества, — но из её рассказа можно вычленить немало интересного для того, чтобы двигаться дальше в нужном направлении. Например, Кики указала любопытные черты подозреваемого: он высок ростом, у него густые брови, он аккуратен и владеет офицерским кортиком, что, впрочем, прекрасно сочетается с морскими узлами, обнаруженными нами на улице Белых тополей. Обе его жертвы — женщины лёгкого поведения. Из этого можно сделать вывод, что наш подозреваемый не чужд низкопробных развлечений.

— Да, примет довольно, — кивнул коррехидор, — но искать высокого бровастого мужчину по ночным клубам и крысиным боям можно до скончания веков, либо остаётся надеяться, что с новой жертвой убийце изменят его пунктуальность и аккуратность, дав нам в руки какие-нибудь значительные улики.

Рика уселась на своё место в магомобиле, и они выехали с площадки между складами.

— В поле нашего зрения уже попадал один мужчина, великолепно соответствующий всем приметам, — подумав, заметила чародейка, — высокий, импозантный с густыми бровями, любитель сомнительных удовольствий, к тому же напрямую связанный с морским делом, — она выжидательно, искоса, поглядела на собеседника, который лишь кивал, не отрывая взгляда от дороги, — это Цукисима.