Но при этом надо иметь в виду, что эти расчеты учитывают либо количество отправляемых из Африки, либо прибывших в Новый Свет. Не учитываются значительные людские потери во время пленения и особенно во время перевозки, а ведь условия морских перевозок были особенно тяжелыми. Исходя из этого, можно полагать, что одна только европейская работорговля касалась количества людей, которое намного превышало вышеприведенные цифры. Работорговля означала огромный подрыв людского потенциала Черного континента.

Истощение людских ресурсов было тем более катастрофическим, что параллельно европейской работорговле продолжала процветать торговля рабами для нужд исламских стран, которая не только не уменьшилась после прихода европейцев, но даже увеличилась с конца XVIII в. Так, в Каире были замечены караваны рабов, которые за один раз доставляли от 18 до 20 тыс. рабов. В 1830 г. один только султан Занзибара получал пошлину за 37 тыс. рабов ежегодно; в 1872 г. в Аравию из Суакима[7] направлялось ежегодно от 10 до 20 тыс. рабов. На первый взгляд, исламская работорговля затрагивала гораздо большие массы людей, чем европейская, масштабы которой были ограничены продолжительностью морских путешествий по Атлантике, относительно небольшими размерами судов, а затем и многократно декларированным на протяжении XIX в. введением законодательства, запрещающего работорговлю; этот последний факт доказывает, что торговля рабами продолжалась несмотря на запреты, но здесь вступали в силу опасности любой контрабандной торговли.

Английский путешественник Верни Ловетт Камерон (1877) подсчитал, что ежегодно в страны ислама, в северном и восточном направлениях, отправлялось 500 тыс. рабов, из чего и заключил: «Африка кровоточит из всех своих пор». С этой огромной цифрой можно согласиться только после проверки, но объемы работорговли были безусловно огромными, что вызывало ужасные демографические потери.

Закономерно встает вопрос: был ли этот катастрофический урон компенсирован самим чернокожим населением, его демографическим приростом?

К 1500 г., согласно подсчетам историков, население Африки насчитывало от 25 до 35 миллионов жителей, включая и обитателей Белой Африки. К 1850 г. на континенте насчитывалось по меньшей мере 100 миллионов человек. Можно утверждать, что, несмотря на ущерб от работорговли, демографический рост был. Именно увеличение народонаселения позволило континенту пережить чудовищную работорговлю. Это объясняет ее продолжительность. Но разумеется, это не более чем гипотеза.

Тем не менее признаем, что европейская работорговля прекратилась только тогда, когда у Америки исчезла потребность в людской силе. Европейские эмигранты пришли на смену черным рабам; т. е. в первой половине XIX в. в Северной Америке и во второй его половине в Южной.

Так же верно и то, что европейцы всегда выражали свое возмущение рабовладением. Это не было только формальным проявлением чувств, поскольку привело, в конечном счете, к освобождению черных рабов и к уничтожению рабства.

Не утверждая, что работорговля с Америкой была более человечной или менее бесчеловечной, чем работорговля со странами ислама, отметим важный для сегодняшнего мира факт: в Америке и по сей день существуют этнические сообщества африканцев. Их можно встретить как на севере, так и на юге Америки, тогда как ни в Азии, ни в исламских государствах их сегодня не существует.

• Речь идет не о том, чтобы обвинять и тем более оправдывать здесь европейскую колонизацию Африки, но лишь о том, чтобы констатировать следующий факт: эта колонизация имеет свой актив и пассив в культурной области, как это всегда бывает с явлениями, вызванными к жизни столкновением цивилизаций.

Признать, что это столкновение было решающим и в конечном счете, даже благотворным для развития социальных, экономических и культурных структур колонизированных чернокожих народов, вовсе не означает встать на защиту самой колонизации, ее несправедливостей, ужасов и даже присущего ее бесспорного комизма (покупка больших территорий за несколько рулонов ткани или небольшого количества алкоголя). Последняя и наиболее значительная волна европейской экспансии началась после завершения Берлинского конгресса (1885) И хотя эта запоздавшая опека длилась недолго (менее одного века), встреча цивилизаций проходила быстрыми темпами, тем более, что Европа и мировая экономика находились на подъеме.

Мир Черной Африки столкнулся со зрелым, требовательным, располагающим современными средствами коммуникаций индустриальным обществом. Этот мир оказался — в большей мере, чем еще вчера предполагали этнографы, — восприимчивым к современным достижениям, к предметам и формам, которые ему предлагал Запад, и в особенности способным приспособить их к себе, наполнить их новым смыслом, связать их, насколько это было возможно, с императивами собственной традиционной культуры.

Даже в Южной Африке, где народ банту подвергся большему окультуриванию, чему способствовали ускоренные индустриализация и урбанизация региона, даже здесь развитый африканец, живущий на западный манер, остается и намерен дальше оставаться связанным с унаследованными им табу в таких областях, как брак, семья, роль братьев, старшего или младшего сына. Приведем только один пример: выкуп отцу невесты исчисляется в денежном выражении, но выплачивается головами скота, как это было некогда принято.

Говоря об определенном активе колонизации, мы не имеем в виду чисто материальные блага, подобные автомобильным и железным дорогам, портам, плотинам, открытым горным карьерам и шахтам, которые были построены колонизаторами в корыстных целях. Это наследство, каким бы оно ни казалось иногда важным, имело бы мало пользы и быстро разрушилось, если бы наследники в ходе колонизации не выучились бы рационально пользоваться им. Образование, определенный уровень освоения техники, гигиена, медицина,

Африка и ее многообразие

С целью преодоления национальных различий, устанавливаются все еще хрупкие связи между отдельными группами государств.

Африка и западное влияние

Наряду с «франкоязычной Африкой» на континенте формируется «англоязычная Африка», более обширная по территории. Культурным связям соответсвуют экономические связи.

государственная администрация — вот то наследие колониальных времен, позитивный ответ на те разрушения, которые контакты с европейцами принесли в древние племенные, семейные, социальные традиции, служившие основой былой организации и культуры. К этому нужно прибавить последствия внедрения системы наемного труда, монетарной экономики, письменности, частной собственности на землю. Это все удары, нанесенные по старому укладу жизни. Но разве эти удары не являются необходимыми для нынешнего развития?

• К негативным аспектам колонизации нужно отнести разделение Африки на французскую, английскую, немецкую, бельгийскую или португальскую территории, последствия которого мы видим сегодня в наличии большого числа независимых государств, в «балканизации» Африки, как говорят некоторые.

Нужно ли рассматривать осуществленный некогда раздел (иногда искусственный, иногда географически объяснимый, но редко вызванный культурными соображениями) как неизбежное зло? Можно