— Ладно, не крестись, бог с тобой. — Голицын решил опять направлять беседу. — Этот вопрос думаю, решим. С деньгами я ещё посмотрю свои сундуки, но и ты Фёдор Матвеевич поговори с братом старшим, пусть тысячу-другую рублей из ваших семейных запасов выделит. Эти средства надо пустить на расширение производства — заводик кирпичный надо построить, да стекольное производство расширять. Мне для войны нужна оптика добрая, а в Лыткарино ещё при Сталине завод по этому делу ставили на местном сырье. На городок надо просить царицу о помощи. Может чего придумает, как денег в Кремле выцыганить. Ей как матери царя более пристало от кремлёвских на содержание требовать. Хорошо бы придумать, как пособить государыне с нашей стороны.

— А чего тут думать, Борис свет Алексеевич? — Апраксин широко улыбнулся другу — Вот начнём заниматься с потешными, да под это дело мушкетов закажем в Оружейной палате и в Пушкарском дворе — вот тогда в Кремле и запужаются. А тут ты тихонько им — давайте, дескать, займём Петра придумкой Зотова с потешным городком. Пусть царь лучше в земле ковыряется, да разные диковины мастерит. Это дело политикой не пахнет.

— Да ты что, Фёдор! А как же потешные? Как мы гвардию создавать будем?

— Вад… Борис, ты ведь их видел. Будут они тебе нормальный КМБ проходить. Да взбунтуются и убегут к нашим противникам! Это же голубая кровь. Они у царя даже в сортир с денщиками ходят! Сам рассуди — "робяты" к играм с царём как синекуре относятся, вот начнём нормально гонять, и после этого посмотрим, кто останется. Моя оценка, что меньше половины. Ты вот в своих племянниках и братьях уверен? — Голицын утвердительно кивнул — Хорошо — десяток оболтусов наберём, но остальные как? Потому твоя идея с училищем сейчас не пройдёт. Из больших родов туда не отпустят, а чтобы бедных и сирот по уму содержать — денег лишних нет. Только из оставшихся будем основу гвардии набирать. И то не сразу, думаю, а через год.

Я внутренне пообщался с Петром, он не согласился оставлять игры с потешными. Пришлось так и высказать собравшимся. В результате решили официально корпус кадетский не создавать, а набрать пока класс, как в майском указе было написано. Однако забавы с потешными не прекращать, а оставить как один из этапов отбора в класс. За остаток лета интенсивными занятиями рассчитывали отсеять случайных и не стойких среди "робят", а для того чтобы укомплектовать класс, надо ещё дополнительно из детей боярских и дворян набор устроить.

Потом разговор опять свернул на то, как заработать денег и что будет выгодно продавать в Европу. Брюс пообещался, что получение хрусталя сможет подробно изложить, так как этим плотно интересовался во время институтской практики на заводе в Гусь-Хрустальном, но вот технологию фарфора надо будет восстанавливать по памяти всех доступных попаданцев. Для заводов можно попытаться капитал занять у Кукуйских немцев и мастеров там же поспрашивать, и через них же искать возможность экспортировать их продукцию на запад. Эту идею с обращением к иностранцам дружно похоронили — велика была вероятность утечки секретов производства. Надо было идти на поклон к правительству, чтобы прислали дворцовых мастеров. Никита взялся это устроить сам, если царица одобрит. У него ещё сохранились связи с Дворцовым приказом. Поданную мной идею организации специального потешного приказа сочли несвоевременной. Это надо пробивать было при особом случае, а пока правдоподобных причин для Софьи не находилось. Через покупку материалов для строительства городка рассчитывали влить казённый капитал в кирпичный завод рядом с Зотовским имением. Там же расширить до мануфактуры производство ламп. Никита сообщил, что ожидает караван из Персии с заказанным ещё Фёдором земляным маслом. Надо было думать как его лучше переработать — пока выход годного продукта был меньше десятой доли — остальное хранили в дубовых бочках, рассчитывали потом пустить в дело. Здесь надеялись все на Химика, но он разочаровал. Все технологии получения "вкусняшек" требовали специальных рабочих и мастеров, коих ещё надо было учить. Так же желательным были хорошие стали и редкие металлы.

По моей подсказке царь предложил пустить отходы на огненные потехи по модели греческого огня, что вполне укладывалось в задачи фейерверкера "потешных". Хотя, по мнению Химика, это было откровенным вредительством — тратой драгоценного ресурса на баловство, он скрепя сердце согласился. Под видом "потех" решили попробовать собрать и протестировать более совершенное, чем у Зотова перегонное оборудование. Рассчитывали использовать его как работающую модель для обучения мастеров и рабочих химпроизводства на будущее. Майор с Капитаном заверили, что они совершенно не обидятся, если "случайно" в ходе этих потех будет разработан "напалм" и обкатано его производство вместе со снаряжением ракет.

Никита Моисеевич сообщил, что он недавно приобрёл бумажную мельницу, что у села Богородицкого выше дворца по Яузе, и её так же хотелось расширить, да перевооружить. Там сейчас старые машины развалились, плотина дышала на ладан. Требовался капремонт, и, естественно, поиск нового персонала, да обучение старого. При её близости к нам он просил отрядить туда Капитана для досмотра за приказчиками.

Проблему вызвало отсутствие единого организующего центра по всем усовершенствованиям. Нужен был один ответственный, который сможет выступать координатором всех взаимоотношений "кластера вселенцев" с внешним миром. Царь, его сестра и Химик не проходили по возрасту, а у остальных были свои заботы. Голицын был почти каждый день занят в думе и руководством Казанским приказом. Учитель много времени вынужден был тратить на общение с патриархом, который постепенно "усваивал" результаты своей победы над раскольниками. Ещё на нём было Лыткарино подготовка учебников. Капитан собирался сосредоточиться на тренинге "потешных" и отборе будущих соратников. Помимо этого Майор хотел привлечь его к работе в своём приказе по затеваемой реформе Сибирского пути. Без помощи других вселенцев или аборигенов на реализацию первоначальных планов надеяться не приходилось.

Осознав эту проблему, участники совещания начали по второму кругу рядить, какие направления сейчас оставить приоритетными и как свести вместе наши потребности в финансах, людях и времени для внедрения новых технологических цепочек и производства новых товаров.

В этих спорах ни Пётр, ни его альтер-эго не горели желанием принимать участие. Царю откровенно стало скучно от незнакомых терминов, а я разочарованно смотрел, как исчезает моя надежда на существование единого плана или каких-то вариантов стратегий действий вселенцев. "Вот тебе и спокойная жизнь телёнка!" — подумал и отключился от внешнего мира, ныряя в свои воспоминания. Сам не заметил, как заснул.

Мне снилось, что летним вечером я иду забирать Настёну из сада, и моя доча бежит ко мне, топая по разогретому асфальту. Я присел, ожидая её, и уже протянул к ней руки. В момент, когда я был готов подхватить ребенка, почувствовал, как сон рассыпается на тысячу чёрных кусочков.

Больно. Темно. Пусто. "Как мелко, как ненужно всё это прогрессорство, всё это…. Уйти, умереть, скрыться…"

Робкое, мягкое поглаживание. Как весеннее солнце меня касается сознание Петра. Очнувшись, пытаюсь всмотреться в окружающий меня мир. Темпонавты молчат, смотрят на меня. Кто испуганно, кто с сочувствием. Ребенок боится, ему уже страшно остаться одному. Мне становится стыдно за свою слабость. Надо жить…