— Слушай сюда: твоим хозяевам из «Солар Глобал» мы тебя отдавать не станем. — Неспешно проговорив каждое слово, Ящер разжал руку. — Так что в себя приди.

— Чего ты, в самом деле? Ты же умная баба! — Левковский возвышался над ней, скрестив на груди белые руки. — Вон как ты меня развела! Напокупала билетов на рейсы между тремя соседними региональными центрами, заставила меня искать тебя то в одном, то во втором, то в третьем, а сама все эти месяцы здесь сидела. Так вот, если ты поработаешь для меня своей умной головой, в смысле не как для страшилища, — кивнул он в сторону маммолоида, — а внутренним содержимым, я гарантирую тебе относительную безопасность. Прямо сейчас поедешь со мной в столицу. Как у тебя сложится дальнейшая судьба, зависит от того, насколько хорошо ты осведомлена о проекте «Красный легион». Ты была младшим биотехником отделения, который его разрабатывал. Когда тебя оттуда выгнали, ты воспользовалась своими знаниями, чтобы с помощью побочного продукта этих разработок лёгкие кредиты делать.

— Нет никакого «Красного Легиона», — подумав, покачала головой она. — Он так и остался на бумаге. На стадии планирования бюджета эти исследования свернули. Для его запуска нужны были суммы поистине астрономические и у «Солар Глобал» таких ресурсов не оказалось.

Почувствовав возможность сохранить свою задницу, Линда с лёгкостью расставалась с секретами корпорации. Как выяснилось, Шут был результатом совершенно других исследований. На основе «Легиона», но куда менее амбициозных и затратных. Он был одним из тех, на ком тестировался «Эхнатон», программа лояльности компании, названная так в честь фараона, стремившегося ввести в Египте единобожие задолго до появления монотеистических религий. Неблагонадёжные сотрудники подвергались воздействию на сознание для выработки положительных профессиональных качеств. Оно было сродни гипнотическому. Посредством инфразвука и кодированных изображений, воздействующих на подсознание. Каждый рабочий монитор компании можно было использовать для этих целей. Для Арафаилова всё встало на свои места. Никакие лаборатории были не нужны. Сидит себе охранник, пялится сутками в голографический монитор и потихоньку становится совершенно другим человеком.

Фар посмотрел на Теоделинду. Она сняла с себя маску слабенькой истеричной девушки, необходимую ей, чтобы манипулировать одинокими обиженными жизнью существами. Застывшая на тонких губах полуулыбка, ледяной блеск в глазах. Перед ним был циничный исследователь, отражение взглядов на своих подчинённых современных корпораций, существующих во имя сверхприбылей своих владельцев. Она неспроста до смерти боялась своих бывших работодателей, она твёрдо знала, что сама сделала бы с собой на их месте.

Чтобы избежать возможных проблем с нарушением прав личности, в любом контракте имелся пункт, подтверждающий согласие в исследованиях, не причиняющих вреда здоровью. У навредившего самому себе Эльдара Солянина была склонность к нарушениям психики, но он устроился по знакомству, проплатив медкомиссию. Когда начались проблемы, этот факт вскрылся, что привело к череде увольнений, в том числе и Теоделинды.

— Я не провела дополнительных исследований перед тем, как включать его в программу. Его проявившееся альтер-эго не было изначально убийцей. Таковым его сделала среда, в которую он попал.

— Точнее ты! — упрекнул Ящер.

— Должна же я была извлечь хоть какую-то пользу с мудилы, загубившего мою карьеру! — Линда развела в стороны руку и предплечье.

— Как ты вызывала Шута? — поинтересовался майор.

— Я вызывала Эльдара. Программа принесла свои плоды — настоящим обладателем его тела был уже Шут. Но он тяжело поддавался контролю. Поэтому я задействовала так называемую «точку возврата». Компенсаторный механизм, позволяющий снять воздействие, если оно приведет к нежелательным последствиям. В случае Солянина это была музыка с инфразвуком. После сексуального контакта он становился очень восприимчивым, но из-за расстройства, новая базовая личность раз за разом возвращалась, так что я попросту замещала Шута, когда он был мне не нужен.

Капитан Арафаилов задумчиво смотрел на кусок серого неба в выбитом окне. Дождь потихоньку затихал, в комнату залетал прохладный ветер — предвестник приближающейся осени.

Да уж, корпорация «Солар Глобал» была не мене страшной административной машиной, чем ССБ. Контракты, позволяющие безоговорочно владеть телом сотрудников, воздействие на разум, принуждающее к исполнительности. Интересно, нет ли у них технологий, позволяющих закабалить на веки вечные бессмертную душу? А если оставить в стороне сарказм — то результат успешной деятельности детища семейства богомолов был налицо. Фар наблюдал, с каким интересом Левковский ведёт допрос. У их столичного руководства блеска в глазах будет ещё больше.

Лояльность. Ведь это именно то, чего так не хватает в современном мире, а в структуре, где служил Фар, в особенности! Главной мотивацией к действию любого живого существа является личная выгода, а такие понятия как «служение обществу» и «защита государственности» лишь пустопорожний набор звуков, банальность, лишённая смысла. Скажи кому-нибудь сейчас: «Я служу Евразийскому Союзу!» И увидишь на физиономии собеседника ироничную улыбку, конечно, при учёте, что физиономия способна выражать свои мысли мимикой. А ведь ничего смешного в этом нет, просто пафосная подача подобной идеи её же и дискредитирует. В объективной реальности совершенно не обязательно выбирать между отягощением своего кармана и служением общему делу. Важно определить приоритет. «Благородный человек знает толк в долге, низкий человек знает толк в выгоде» — писал Конфуций в юности человеческой цивилизации. Аналитический ум Арафаилова путём построения нехитрых логических конструкции пришёл примерно к тем же выводам. Но в ССБ работали не одни рептилоиды, да и те были очень и очень разными. Так почему бы с помощью «Эхнатона» не привить чувство долга тем, у кого его наличие вызывает сомнение?

Допрос подходил к концу. Ящер прервал свои несвоевременные размышления, чтобы выяснить, как эти разработки связаны с деятельностью клиники «Eternal Winter», разводящей контролирующих разум паразитов. Оказалось, что особенной связи между ними и лабораторией «Эхнатона» не было.

— Артамонов? Знаменитый на весь город врач? Он работал в нашем исследовательском центре много лет назад, был одним из его основателей, — сказала Линда про владельца таинственного медицинского учреждения. — Но он занялся частной практикой задолго до того, как начались наши разработки.

К счастью, разочарование Фара длилось недолго. После того, как пришедшему в себя нетопырю объяснили, что для него будет лучше забыть то, что он здесь видел и слышал, Левковский, выполняя обещание, повёз Теоделинду прямиком на вокзал. Чёрный джип нёсся по мокрым улицам, разгоняя большие лужи с отражающимся в них тяжелым клубящимся небом. Ящер сидел на переднем сиденье, возле управляющего броневиком Мазура. В ухе капитана запищал микромобильник, над запястьем появилась маленькая голограмма чёрной головы богомола. Фар показал её Николаю, ухмыльнулся и, выждав паузу, ответил.

— Здравствуйте, меня зовут господин Нехо, я помощник господина Хепру, мы с вами встречались, — вежливо прошипел и прощёлкал инсектоид.

— Да, при весьма запоминающихся обстоятельствах, — съязвил капитан.

— Обстоятельства имеют склонность меняться. Как я понимаю, возвращать нам нашу интеллектуальную собственность вы не намерены.