Первым в здание ворвалась абсолютно чёрная рогатая фигура майора. Фар следовал за ним, положив на предплечье выставленной вперёд правой руки с пистолетом левую, над котором мерцала жёлтая голограмма плана. Третьим, покачивая маленькой головой на длинной поросшей короткой тёмно-серой шерстью шее, семенил лейтенант Меркушев, рядом с ним грузно топал Мясо. Целясь в пространство перед собой, рептилоид сжался так, что его квадратный лоб оказался на одном уровне с бугристыми красными плечами.

Замыкал их боевой порядок капитан Гедеон Плаас, коллега хорька и Камолина по Отделу Общественной Безопасности. Этот мужчина неспортивного вида, с небольшим животом, утянутым бронником, красил свои короткие курчавые волосы и безусую бородку клином в свинцовый с металлическим отблеском цвет. Вооружённый коротким пулёмётом «Милита» с поворачивающейся вокруг ствола ручкой под цевьём, разработанном специально для уличного боя, офицер бегло осматривал дальние углы полутёмного холла, заставленного кадками с карликовыми деревьями.

Ящер пробежал вперёд, приоткрыл дверцу лифтовой шахты, посветив туда фонариком под стволом.

— Лифты наверху, — шёпотом сообщил он, вернувшись назад к группе.

— Какой наблюдение! — ядовито скривил чёрно-белую морду хорёк. — Здание обесточили, они застряли.

Взглянув на маммолоида, Арафаилов презрительно ухмыльнулся. Плаас поспешил объяснить манеры коллеги:

— Хорь, недельку не потреблявши, становится злой и тупеет. И не догоняет своей думалкой, что после эвакуации они должны были быть внизу.

— Ты этого, зелёный, — тряхнув головой, извинился Меркушев. — Ты не обращай…

— Три лестницы. Архив на пятом и шестом, — рассмотрев голограмму, констатировал Нуаре. — Я по центральной, вы по двое, — указал он двумя пальцами на рептилоидов и теплокровных офицеров, — по широким боковым.

Плаас с Меркушевым побежали направо, Бао — налево, но Фар пошёл не с ним, а двинулся следом за оленем. Тот остановился, вопросительно кивнул головой.

— Прикрою если что, — небрежно бросил Ящер, и хотел было идти вперед, но майор остановил его, схватив за чешуйчатое плечо.

— Слушай Фар, у меня тоже есть привычка держать руку на пульсе событий, но я старше тебя по званию и опытнее! И не надо вот этой своей ненужной опекой меня унижать и подрывать мой авторитет, иначе крепко поругаемся! — вежливо предупредил Этьен, совсем не по-дружески сжав свои большие чёрные пальцы. — Левая лестница! Это приказ!

Бессмысленно было спорить, совершенно была не та ситуация. Фар хотел было предупредить, чтобы майор не заходил на этаж один, но понял, что и этим он напрасно обидит у того, кто, не раздумывая, пошёл за ним в заминированное здание, да ещё всю свою группу с собой повёл. Поднимаясь по блестящим мраморным ступеням вслед за Чжуном, Фар, пытался заставить себя принять тот факт, что невозможно нести абсолютную ответственность за всех, кто рядом с тобой, нужно уважать их право принимать решения и совершать ошибки.

«Ликан — первому!» — в радиоэфире раздался позывной Виктора Сергеевича. — «У тебя на шестом движение! Оба выхода на нижних перекрыты!»

«Четвёртый — Ликану! На воздух внимание, был прецедент!» — притормозив на площадке меду этажами, предупредил Мясо, вспомнив, как Палач улетел прямо у него из-под носа.

«Воздух закрыт. По второму кольцу выводим на крыши „леонарды“» — заверил начальник.

Добежав до нужного этажа, Абдельджаффар увидел, что стеклянная рамка двери задвинута изнутри большим металлическим шкафом с ящичками. Вместе с Бао они попробовали приоткрыть ёё, навалившись плечами, но безрезультатно.

«Второй — первому! Пятый этаж перекрыт!» — сообщил Ящер.

«Третий — подтверждаю! У меня все верхние!» — Плаас с хорьком тоже оказались отрезаны.

Со сторону Нуаре дверь оставалась открытой. Пройдя немного вперёд по светлому этажу, заставленному рядами массивных архивных шкафов, Этьен увидел, что на другом его конце большие окна опускаются до самого пола, превращаясь в большие двери на балкон. Дав команду двигаться через него, майор вернулся на лестничную клетку, ступенька за ступенькой продвигаясь выше. Если бы он прошёл по этажу чуть дальше, то мог бы заметить, что за одним из шкафов валяется пустое пластиковое ведро, а вокруг разлита вода, будто кто-то недавно вылил его содержимое на себя. И мокрые следы армейских ботинок ведут к тем самым дверям на балкон.