— Могу я что-то сказать? — прошептала она.

Она фыркает и смотрит в сторону, прежде чем снова взглянуть на меня.

— Я порылась в твоем кабинете и в твоем ноутбуке и нашла записи. Я прослушала их, особенно ту, что была сделана в тот день, когда вы оба обсуждали условия этого брака. Дело в том, что я не удивлена, что мой отец так поступил, и у тебя есть свои причины, но в чем моя вина во всем этом?

Ее глаза и слова словно осколки разбитого стекла, бьющие прямо в мое сердце.

— Почему ты разрушил мое доверие именно тогда, когда я чувствовала себя в безопасности с тобой? Я никогда ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности, как с тобой, так почему? — Ее голос стал таким тихим, что мне приходится наклоняться, чтобы прислушаться, но я слышу каждое слово.

— Ты не виновата в том, что родилась у таких родителей, Аврора. Ты вообще ни в чем не виновата, но если бы я не сделал эту фотографию, или какой бы размытой она ни была, Хелиа — человек, который будет управлять "Glamorous", — связал бы тебя и пытал, прежде чем забрать ее, и я не позволю ему прикоснуться ни к одному волоску на твоем теле.

Ее нижняя губа дрожит, и слезы медленно скатываются по щекам.

Я прижимаюсь к ее влажной щеке.

— Amore mio, — шепчу я, целуя эти слезы.

— Как бы я хотела ненавидеть тебя. Я бы хотела ненавидеть своего отца и просто оставить все это позади, но эти чувства держат меня здесь. Я ненавижу то, что не могу отпустить тебя. Ненавижу, что меня разрывает на части от одной мысли о том, чтобы уйти от тебя, так скажи мне, что я должна сделать? — Ее прерывистые фразы задевают мои сердечные струны, а ее признание укрепляет в мысли, что не я один веду эту борьбу.

Прижавшись к ее щекам, я наклоняюсь и целую ее мягкие губы, затем обе щеки, глаза, нос, лоб, а потом снова губы, пока она не перестает плакать и только фыркает.

— Верь в меня. Позволь мне уберечь тебя. Оставайся со мной и знай, что я буду защищать тебя, даже если ты будешь ненавидеть меня, даже если ты захочешь убить меня и задушить, но я буду защищать тебя. Даже издалека, если ты этого захочешь.

Ее очаровательные глаза выметают ковер из-под моих ног и опускают меня на пол.

Я жду ее ответа, надеясь, умоляя в глубине души, что она простит меня.

И когда я вижу, что она кивает, я целую ее. Я целую ее, чтобы она не пожалела о своем решении; чтобы она знала, что будет в безопасности.

Я раздвигаю ее губы и втягиваю нижнюю губу между зубами. Я сильно прикусываю губу, надеясь, что помада, которой она накрашена, проступит. Я посасываю ее губу, притягивая ее все ближе и ближе, моя хватка на ее шее слегка ослабевает. Она задыхается, и с ее губ срывается тихий стон.

Ее руки впиваются в мою рубашку, ее ногти впиваются в мою кожу, но я приветствую боль.

Я отпускаю ее, но прежде чем она успевает сделать еще один вдох, я снова целую ее, захватывая ее губы в долгий поцелуй.

Когда я отпускаю ее на этот раз, она тяжело дышит, и мой взгляд падает на кремовую кожу ее шеи. Во рту у меня пощипывает, и я чувствую, что передо мной чистый холст.

Сердце сильно бьется внутри меня, тянет и крутит.