Соблазнительная.

Я пал. Каждый атом в моем теле теперь слушает ее мелодию. Он поет дифирамбы ей и только ей.

Я сошел с ума, обезумел от нее, и даже не понял, когда началась эта забота, эта привязанность к ней.

Мой взгляд падает на ее полные пухлые губы. Губы, которые я хочу поцеловать. Я сопротивлялся искушению, потому что она по большей части игнорировала меня, но теперь, когда барьер между нами исчезает, я хочу лишь одного: подхватить ее на руки, повалить на кровать, сорвать с нее одежду и трахнуть до потери сознания.

Я никогда по-настоящему не ненавидел ее. Нет. Она была лишь частью моего плана, и все же по пути я обнаружил, что мой самоконтроль и эмоции связаны с ее. Я смотрел, как она бежит по мертвому саду моего сердца. Каждый ее шаг заставлял цветы распускаться под подошвами ее ног, освещая мой мир.

Выслушаешь ли ты, что я хочу сказать, чего не мог раньше?

Выслушаешь, Аврора?

— Могу я попросить тебя кое о чем?

Она сглатывает, ее губы дрожат, когда она втягивает мягкий воздух. Когда она кивает, из ее пучка выпадает еще одна прядь волос. Я хватаю его и заправляю за ухо, не отрывая взгляда от ее глаз, не уходя, не двигаясь.

— Ты можешь простить меня?

Ее лицо опускается, руки упираются в бока.

— Ремо. — Ее шепот снова разбивает мое сердце.

Я больше не могу с этим справиться.

Ее дистанция, ее молчание. Я не могу этого вынести.

Это больно. Оно разрывает меня изнутри, словно кто-то вырезает каждую жилку из моего сердца, сохраняя мне жизнь.

Я качаю головой, чтобы она замолчала.

— Я больше не могу, Аврора. Мне просто нужна была фотография. Только одна, чтобы твой отец передал мне свою компанию. Это было в контрактах, которые мы оба подписали, но он не был готов отдать ее. Теперь я понимаю свою ошибку. Я даже не сделал ту твою фотографию. Я не мог этого сделать.

Взяв ее руки в свои, я смотрю на нее сквозь ресницы.

— Простишь меня? Пожалуйста? — умоляю я.

Она смотрит в мои глаза, и слезы медленно заливают прекрасные порталы источника моей жизни.