— Как прошел твой день? — Я нарушаю молчание, прислонившись к дверной раме и засунув руки в карманы, чтобы не создавать у нее ощущения тесноты.
— Нормально.
— Ты устала? Я могу сделать тебе чай, — предлагаю я, внимательно наблюдая за ней.
Она качает головой, проводя рукой по лицу, чтобы убрать прилипшую к нему прядь. При этом она размазывает немного муки по щеке.
Я делаю шаг вперед, чтобы помочь ей, но останавливаю себя.
— Мне не нужен чай…
— Как только ты закончишь, я приготовлю его для тебя.
Она хмурится на тесто, которое замешивает, все еще не глядя на меня, и это чертовски больно.
— Я сказала, я не…
— Ты не хочешь чай?
Я тихо, медленно иду к ней, чтобы не напугать ее, чтобы не оттолкнуть еще дальше, даже если у меня с ней что-то получилось.
Сегодня мне ее очень не хватало.
Сегодня, оглядывая свой кабинет, я все время смотрел на дверь, желая, чтобы она вошла, улыбнулась мне и обняла меня, рассказывая о своем дне, а я бы смотрел на нее, положив подбородок на руку.
Мне было так холодно, так одиноко, что я не понимал, что мой мир до нее был таким тихим, таким пустым, таким мрачным.
Она ворвалась сюда со своим хаосом, любовью к выпечке, болтовней обо всем и вся и любовью к моде. Она разбросала радугу красок по всему моему дому, каждый сантиметр был заполнен ею, а ее смех заставлял мое сердце падать к ее ногам.
Та, которую я предал и нарушил ее доверие из-за того, что был в противоречии. На секунду я предпочел ей кого-то другого, но как я мог сделать такой выбор?
Они обе занимают достойное место в моей жизни, и я не мог причинить боль ни одной из них.
— Аврора. — Мой голос ровный, спокойный, и когда она, наконец, поднимает на меня глаза, у меня перехватывает дыхание.