Второй эшелон советского десанта добрался до берега Шумшу в 9:00. При высадке уцелела одна-единственная радиостанция, и с нее командование связалось с береговой батареей на мысе Лопатка и стоявшими в заливе военными судами, с которых был открыт мощный артиллерийский огонь по позициям японцев. Цуцуми приказал 74-й бригаде на Парамушире присоединиться к защитникам Шумшу. Главные силы 91-й дивизии были сконцентрированы как раз на Шумшу и выдвинулись навстречу противнику. С учетом численного превосходства японцев казалось, что сбросить советский десант обратно в море было только вопросом времени.

Однако исход этого противостояния был решен не на поле боя. Командование 5-го фронта в Саппоро впало в панику из-за происходящего на Шумшу. В тот самый момент, когда Императорский Генеральный штаб пытался как можно более гладко организовать капитуляцию всех японских вооруженных сил, победа 91-й дивизии над советскими войсками могла пустить под откос весь этот процесс. Поэтому около полудня 18 августа Цуцуми получил из штаба 5-го фронта приказ о прекращении огня, за исключением необходимой самозащиты. Командующий 91-й дивизией отправил к русским десять парламентеров с белыми флагами, но советские солдаты открыли по ним огонь. Десантники перешли в контрнаступление и после двух часов рукопашного боя заняли высоты на Ёцумине.

19 августа русские начали выгружать на берег Такэда оставшиеся на кораблях артиллерийские орудия, вооружение и боевую технику, но японцы не препятствовали этой операции. Генеральный штаб в Токио, встревоженный перспективой дальнейшего сопротивления со стороны японских защитников острова, дал указание командованию 5-го фронта прекратить все боевые действия даже для самозащиты – «по приказу императора». В течение дня на берегу Такэда прошли переговоры о прекращении огня. 20 августа, согласно заключенным договоренностям, советские суда отплыли в направлении залива Катаока, чтобы занять японскую военно-морскую базу, но в этот момент под предлогом самообороны японские береговые батареи открыли ожесточенный огонь по советской флотилии. Вскоре Цуцуми получил из штаба 5-го фронта еще один строжайший приказ о прекращении огня. 21 августа на рейде города Касивабара на Парамушире (сейчас – Северо-Курильск) Цуцуми и Гнечко подписали на советском корабле официальное соглашение о прекращении огня[485].

Битва за Шумшу в полной мере демонстрирует катастрофическую неподготовленность Курильской операции. Сталин боялся, что война может закончиться до того, как он захватит все территории, обещанные ему в Ялте. Несмотря на отдельные случаи героизма среди советских солдат, сам план вторжения на Курилы был плохо продуман и плохо реализован. Из-за недостатка подготовки, отсутствия продуманной стратегии и координирования, нехватки кораблей, вооружения, артиллерии и боевой техники, а также малой численности личного состава у десанта под командованием Гнечко практически не было шансов захватить Шумшу к 18 августа.

Советские вооруженные силы, задействованные в Курильской десантной операции, насчитывали чуть более 8800 человек, в то время как у японцев на Шумшу было 8500 солдат – или 23 000, если включать гарнизон Парамушира. С учетом общего правила, что силы нападающих должны в три раза превосходить силы обороняющихся, мы видим, насколько безрассудно было со стороны Советского Союза атаковать хорошо укрепленный Шумшу при соотношении 1 к I[486]. Советские десантные суда были слишком тяжело нагружены; они вынуждены были бросить якорь в 100–150 метрах от берега, где глубина превышала два метра. Солдаты прыгали в море, держа в руках тяжелое оборудование и вооружение. Из 22 радиостанций все, кроме одной, были либо утоплены, либо забрызганы соленой водой и испорчены. Еще более серьезной ошибкой стало то, что, несмотря на строгий приказ не открывать огня, артиллерия одного из десантных кораблей начала стрелять преждевременно. Если советские вооруженные силы и добились победы в битве за Шумшу, то в большей степени это произошло благодаря тому, что Императорский Генеральный штаб не хотел, чтобы 91-я дивизия победила.

У японцев не было возможности подсчитать свои потери в битве за Шумшу. По советским данным, японцы потеряли убитыми и ранеными 1018 человек, а советская сторона – 1567. Это было последнее крупное сражение Второй мировой войны. Но все эти люди погибли не ради окончания войны на Тихом океане – она завершилась еще до битвы за Шумшу. Почему же тогда Сталину было так важно провести эту кровопролитную операцию, когда он мог завладеть Шумшу, просто послав на остров военного эмиссара с требованием капитуляции? Собственно, если бы он так поступил, то, вполне вероятно, получил бы Шумшу в свое распоряжение намного раньше, еще 18 августа. Был ли это просчет с его стороны или он принял плохое решение в панике? Возможно, верны обе версии, но есть и третья. Сталин хотел пролить на поле боя кровь советских солдат, чтобы иметь повод заявить, что Советский Союз заслужил Курилы – все Курилы, – так как заплатил за это жизнями своих сыновей. На самом деле кровопролитие на Шумшу было авансовым платежом, позволившим ему завладеть всеми Курильскими островами.

Большие цифры людских потерь в битве за Шумшу – притом что японцы не использовали пилотов-камикадзе и кайтэны (торпеды, управлявшиеся смертниками) и были связаны по рукам и ногам приказами верховного командования, предписывавшими им прекратить огонь, – могли послужить предостережением для создателей американского плана вторжения «Олимпик». Когда президент Трумэн 18 июня одобрил операцию «Олимпик», по расчетам Маршалла, общая численность японских вооруженных сил на Кюсю не превышала 350 тысяч человек (4 дивизии) против 766 700 американцев. К моменту битвы за Шумшу, к ужасу наблюдавших за всем этим процессом американцев, численность японской армии на Кюсю резко увеличилась и составляла уже 625 000 человек (14 дивизий), намного превзойдя ожидания Маршалла. Мы не знаем, насколько пристально в Объединенном комитете начальников штабов следили за ходом битвы за Шумшу, однако отчаянная решимость, с которой японцы противостояли советскому нападению, и высокий процент потерь, причиненный ими противнику, безусловно, придают веса хвастливым утверждениям японского военного командования о том, что они могли в случае вторжения причинить значительный урон американцам. Если бы план «Олимпик» был приведен в исполнение, результатом стало бы беспрецедентное кровопролитие. Как пишет Ричард Фрэнк: «Японская группа армий на Кюсю была настолько мощной, что цена вторжения могла оказаться неприемлемой» [Frank 1999: 343]. Судя по битве за Шумшу, это утверждение является верным[487].

Также важно учитывать, что Сталина беспокоила реакция американцев на Курильскую операцию. 18 августа Императорский Генеральный штаб в Токио, получив известия о нападении на Шумшу, послал срочную телеграмму в штаб-квартиру Макартура в Маниле: «Часть ваших сил высадилась на острове Шумшу. <…> Наши войска вынуждены были для самозащиты взяться за оружие. Теперь, когда боевые действия между нашими странами запрещены, в высшей степени желательно, чтобы эти враждебные акты немедленно прекратились». Штаб Макартура сразу же переслал эту телеграмму в Москву. Эта информация вызвала переполох в Ставке, где посчитали, что американцы высадились на Шумшу, нарушив оговоренную демаркационную линию. Генерал Славин спросил Дина, была ли эта десантная операция, о которой шла речь в сообщении японского Генштаба, осуществлена американцами. В Москве вздохнули с облегчением только в тот момент, когда Макартур прислал телеграмму, сообщающую, что американцы на Шумшу не высаживались[488].