Очевидно, почему доктрина квот ориентирована именно на молодых интеллектуалов: в ней исключается ответственность думать, судить и выбирать. Просто следуйте за лидерами группы, говорится в доктрине, ведь они физиологически выбраны судьбой защищать и заботиться о вас. Большинству молодых людей этот скрытый призыв приносит комфортную вялость, а некоторым обещает дорогу к власти.
Если доктрина квот воспринимается обществом серьезно, в большей или меньшей степени, она может привести к отказу от политических выборов, которые будут заменены системой, гарантирующей, что все группы, кроме одной, будут представлены в правительстве. Уже существуют предложения по трудовому «представительству» и особые требования со стороны групп, готовящих почву для «представительства» получателей пособий, «представительства» секс-меньшинств, «представительства» эмбрионов и так далее. Группа, которая будет исключена, – это люди, объединенные
(Прецедентом для такой избирательной политики служит Советская Россия. Этническое или физиологическое разнообразие в России приветствуется [если оно удовлетворяет власть]. Советский Союз разделен на несколько различающихся по расовому признаку государств, у каждого из которых свой язык, народные песни, почтовые марки, а у некоторых и представительство в ООН[113]. Такое положение льстит порабощенным и никак не угрожает правителям. Но идеологическое разнообразие не должно упоминаться под страхом смертной казни.)
В качестве еще одного примера связи между разумом и свободой обратите внимание на то, что в доктрине квот взрослые люди опускаются до уровня детей или умственно неполноценных с назначенными опекунами вместо настоящих представителей. Со стороны гражданина не требуется ни выбор, ни личное согласие: одобрение дает физиология.
Выгода лидеров групп давления очевидна. Последователи же быстро достигают безнадежного, замученного состояния, когда люди принимают за комплимент утверждение, что пирамиды, Версальский дворец или Кремль построены для того, чтобы «представлять»
Не думаю, что коллективистам сойдет подобное с рук в Америке. Однако любая инициатива по квотам – это уже слишком, а сегодня мы видим и слышим больше, чем просто инициативу. Внедрение доктрины квот в руководство Демократической партии не просто возможное, но уже практически совершенное нарушение индивидуальных прав гражданина.
Нарушение лежит в
Право индивида выбирать своих представителей признается в материальной сфере, но не в идеологической. Если незнакомец продаст вам Бруклинский мост или небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг, его арестуют за мошенничество, потому что у него не было права действовать в качестве представителя собственника моста или здания. И все же защитники квот рассматривают вас как кусок мяса и назначают себя вашими «представителями» в такой широкой, сложной и противоречивой сфере, как политические выборы.
Ни у одной организации нет права говорить за или действовать от имени любого из своих членов. Ни одна организация не может стать представителем индивида без его личного понимания и согласия.
Если «налогообложение без представительства – это рабство», то непрошеное представительство – это рабство вкупе с мошенничеством.
22
Мечтать некоммерческой мечтою
Айн Рэнд
Вы когда-нибудь задумывались об образе мышления тех, кто отстаивает государственное финансирование интеллектуальной и художественной деятельности во имя творческой свободы и интеллектуальной независимости?
Цель таких людей, как они говорят, – освободить разум человека от материальных забот и экономического давления. Необходимость зарабатывать себе на жизнь на свободном рынке, утверждают они, связывает и извращает человека. В их языке термин «коммерческий» выступает ругательным антонимом к слову «интеллектуальный». Только уверенность в поддержке государства, по их мнению, может освободить всю мощь интеллекта.
Противоречия такой точки зрения настолько очевидны, что кажется, будто их невозможно не заметить. Нет ничего менее безопасного, чем зависимость от силы случайных политических решений. Судьба мыслителей, ученых и художников, чья жизнь зависит от государства – любого государства в любую эпоху, при дворе абсолютной монархии или современных диктатурах и смешанных экономиках, – слишком хорошо известна, чтобы оставлять нас в «идеалистических» сомнениях. Страх, интриги, строгая цензура и постоянное раболепие – вот с чем приходится жить получателям государственных поблажек. Как эти факты могут не знать современные интеллектуалы?
Некоторые из них движимы жаждой власти и стремятся сделать политическую карьеру в роли манипуляторов или «серых кардиналов». Они, как правило, отстаивают государственный контроль над интеллектуальной деятельностью в надежде на то, что смогут прорваться или продвинуть кого-то из своего круга на «царские» должности; они не требуют экономического обеспечения и не болтают чересчур много об интеллектуальной свободе. Каков мотив тех, кто говорит и требует? Что заставляет планктон интеллектуальной деятельности, так громко и воинственно защищающий Первую поправку, гражданские свободы, интеллектуальную независимость, одновременно с этим требовать от государства финансовой поддержки? На что они надеются?
Значимый ответ можно найти в информативной статье газеты
В статье обсуждаются текущие проблемы общественного телевидения: хронически ухудшающееся финансовое положение этого некоммерческого предприятия. В частности, поднимается проблема гневного беспокойства интеллектуалов, начавшегося после того, как президент Никсон наложил вето на одобренный конгрессом законопроект, субсидирующий 65 миллионов долларов общественному телевидению.