«Правительство ввязалось в порочную борьбу с общественным телевидением, – утверждается в статье. – Нападки президентской администрации не взволновали ни общественность, ни конгресс из-за ощущения, что общественное телевидение – явление, без которого можно обойтись. Это не так, но никто не показал, что это не так».

Что делает общественное телевидение необходимым? Мистер Маркель не говорит, а лишь указывает на цель общественного телевидения: «заполнять пробелы, оставленные коммерческим». Какие пробелы? «Оно может привлечь аудиторию, которую коммерческое телевидение считает экономически невыгодным». Какую аудиторию? Автор утверждает, что это (реально или потенциально) «10 или 15 миллионов зрителей» и что они крайне «решительны». Чего хочет эта аудитория? «Общественное телевидение может сделать много творческой и экспериментальной работы для культурной и развлекательной областей».

Однако мистер Маркель считает самой важной областью «сферу общественных отношений». «Подлинная демократия в конечном счете полагается на осведомленность; американцы же не до конца или неверно осведомлены; это означает, что те, чей долг – просвещать граждан, не выполняют свою работу». В сфере новостей коммерческое телевидение «не справляется с задачей, так как берется за не приносящее прибыль мероприятие; развлекательная сфера приносит деньги, а информационная – нет. И у общественного телевидения не получилось заполнить этот пробел: оно не освещает государственные дела последовательно и быстро».

Если «информационная сфера не приносит денег», это означает, что даваемая информация общественности не интересна. Если так, то чего добьются трансляции, которые никто не будет слушать? Будет ли «подлинная демократия» обслуживаться «осведомленностью» 10 или 15 миллионов людей, то есть меньше, чем те 200 миллионов, налоги которых должны оплачивать общественное телевидение? Ответа нет, кроме утверждения в конце статьи о том, что «размер осведомленного меньшинства может значительно увеличиться и это станет большим шагом в демократическом процессе».

«В целом, изъян общественного телевидения может объясняться недостатком независимости, денег, вдохновения и перспектив. Первые две проблемы может устранить лишь государство, а именно исполнительная и законодательная власти, которые будут вынуждены пойти навстречу требованиям общества». Какого общества? Десяти или 15 миллионов? Они представляют общество или они и есть общество? Ответа нет, но в контексте нынешних требований групп давления, он лежит на поверхности.

«Данное требование не будет удовлетворено, пока общественное телевидение не предоставляет два других аспекта – воображения и баланса». И затем, удивительно, мистер Маркель переходит к списку существующих недостатков общественного телевидения, составленного им более корректно и сжато, чем список его оппонентов.

«По большей части общественное телевидение обслуживает элиту и проповедует уже обращенным. В попытках выглядеть иначе программы часто эксцентричны или неэффективно экспериментальны и больше похожи на любительские, чем на профессиональные… Также претензии из-за предвзятости нередко оказываются обоснованными: например, многие программы телекомпании WNET[114] обладают откровенно “левой” окраской… Общественному телевидению стало сложнее продвигать себя из-за постоянной борьбы за власть внутри системы, традиционно происходящей между “левыми” и “правыми” группами, а также по вопросу противостояния между местной и федеральной властями».

Все перечисленное поразительно верно; хотя подобное верно и относительно любого финансируемого правительством «культурного» учреждения. Дело не в личностях: целостный человек с превосходным вкусом не сможет сохранить ни одно из своих качеств в таком окружении. Это не свободный рынок, а извращающая государственная опека. Подобные извращения всегда идут рука об руку со статусом привилегированной политической элиты, то есть элиты, выбранной по благосклонности и поддерживаемой силой. Если у члена этой элиты нет четких убеждений, то он сделает мало хорошего; если есть, то все будет намного хуже. Его убеждения, тщеславие и стремление к «престижу» неизбежно смешаются в неистовое желание продвигать свои идеи как жителям страны, так и обезоруженным оппонентам, вынужденным поддерживать его материально. Таким образом, «дуэли за власть» внутри элиты продолжатся или по «идеалистическим», или по низшим мотивам.

«Оттенок профессионализма», определяющий качество их работы, достигается элементом объективности, то есть через объективные стандарты значимости, исполнения и вкуса, и необходим каждому художнику в поисках добровольной поддержки аудитории. Люди, лишенные этой необходимости и ведомые прихотями, могут быть только любителями.

От мистера Маркеля, исходя из его собственных наблюдений, ожидался вывод, что общественное телевидение – бесполезное, безнадежное и порочное учреждение. Однако он устраивает для читателей новый сюрприз.

«Во имя своего будущего, – заявляет он, – общественное телевидение должно разработать новую философию и новый подход. Ему нужно навести порядок и в голове, и в доме». Однако не говорится, какие философия и подход должны быть разработаны и как должен наводиться порядок в голове: читатель довольствуется лишь заявлением о том, что «должно быть серьезно улучшено освещение государственных дел», и советом подражать BBC. Опираясь на эти расплывчатые банальности, мистер Маркель выдает такой абзац, что все предыдущее кажется лишь красивой декорацией:

«Таким образом общественное телевидение сможет заручиться поддержкой и получить как независимость, так и экономическую помощь (оба аспекта взаимосвязаны). Пока оно финансируется конгрессом, оно не будет свободным. Единственный выход – это акцизный сбор, возможно, даже налог на телевизоры, как в Англии» [курсив добавлен].

Поймите правильно: общественное телевидение должно быть освобождено от политики неполитическими (!) средствами, то есть через налоги, взимаемые с населения исключительно в интересах горстки людей, распоряжающихся на телевидении.

Даже устраивающие демонстрации получатели социальных пособий кажутся более приличными: они по крайней мере предъявляют свои требования конгрессу, а не стремятся нажиться на своих соседях.

Конгресс – это совет представителей, выбранных народом. Если общественное телевидение действительно общественное, то кто должен контролировать и финансировать его, если не общественные представители? Тем не менее мистер Маркель предлагает обойти конгресс.

Да, конгресс – это нестабильный и гибкий институт, непредсказуемый в своих действиях, подверженный постоянным изменениям мнений выборщиков. Так и должно быть в свободной стране (где власть ограничена конституцией) или в государстве, похожем на «подлинную демократию», о которой постоянно говорят либералы наподобие мистера Маркеля. Да, зависеть от переменчивого настроения кратковременного большинства – все равно что строить дом на зыбучих песках, и это выступает одной из причин, по которым деятельность интеллектуалов должна находиться за пределами государственного влияния. Да, «независимость и экономическая помощь (то есть защищенность финансовых ресурсов) взаимосвязаны», и нет никакой независимости, если средства для ее достижения основаны не на взаимовыгодной торговле, а на одностороннем одолжении. Именно такая взаимосвязь выступает одним из доказательств того, что независимость – это следствие свободной экономики, и она не может быть достигнута при другой экономической системе.

Однако мистер Маркель хочет невозможного. Он отстаивает служение обществу без ответственности перед ним, незаполненные чеки из государственных фондов без публичной бухгалтерии; «защищенность» государственных доходов без общественного контроля.

Кто в таком случае будет определять политику общественного телевидения? Кто будет выбирать управляющих и ведущих, то есть получателей общественных денег? Кто будет судить о значимости программ? И по какому стандарту? Кто будет наполнять содержанием такие понятия, как «воображение» и «баланс»? Кто будет определять, что предвзято, а что – нет, что информативно, а что – нет? Кто будет определять, какая информация нужна общественности? Или что такое «художественный» и что такое «эксцентричный»? И является ли символическое изучение пространства, времени и секса в подсознании плодовой мухи эффективно или неэффективно «экспериментальным»?

Если общественное телевидение под нечетким контролем непостоянного, слишком терпимого конгресса справлялось так плохо, как описывает мистер Маркель, то можно ли поверить в его превращение в команду гениальных, великих мыслителей, непредвзятых обозревателей и блестящих артистов, когда в его распоряжении будут неограниченные государственные фонды без надзора, правил и обязательств? Ни у кого нет такой веры в силу денег, как у групп с социалистическим уклоном.

Бесполезно поднимать моральные вопросы о такой моральной пошлости, как принуждение людей поддерживать общественное телевидение, то есть насильно отнять у людей заработанные ими деньги и отдать их интеллектуальным интриганам в обмен на иллюзорный продукт, которым люди не смогут воспользоваться, или не захотят, или возненавидят, как только посмотрят общественное телевидение (но в котором якобы нуждаются 10 миллионов университетских хиппи, не желающих платить ни за одну свою потребность). Подумайте над проблемой платного телевидения (за которое будут платить только те, кому оно нужно): те же люди, которые противостоят платному телевещанию из-за того, что оно лишит бедных возможности наслаждаться бесплатными коммерческими программами, без раздумий поддерживают внедрение налога на телевизоры для бедных, чтобы заставить их платить за программы, которые они не увидят.