Ему нужен был совет брата. Вентиллас мог и не видеть прежде эту монету. А вот королева Джехан узнала ее, ведь она сама ее выпустила, но почему-то решила об этом умолчать.

– Зачем ей вообще такое говорить? – спросил Кас Лину. – Она же знала, что тебе не составит труда опровергнуть ее слова. У тебя же есть список твоего дедушки, – и тут же сам вспомнил: – Они не знают, что он у тебя.

– Нет. – Лина заметно побледнела. – Я собиралась сказать им, когда закончу разделять листы. Когда узнаю, что здесь написано.

Они говорили полушепотом, хотя помощница Кухарки уже закончила свою работу и ушла – рысь последовала за ней. На кухне остался только мальчик. Он придвинулся ближе и сидел на полу рядом с пергаментом. Малыш с надеждой улыбнулся Касу, словно домашний зверек, желающий поиграть. Кас отчетливо его видел, ведь тот был совсем рядом. Мальчик был очень похож на Кухарку. У него были ее глаза.

Кас отвернулся и торопливо спросил у Лины:

– А теперь ты ей расскажешь?

Девушка наклонилась, чтобы собрать пергамент с пола, и волосы упали ей на лицо. Мальчик попытался до них дотронуться, но она убрала пряди за ухо, где он уже не мог до них достать.

– Да, – наконец ответила она. – Завтра. Всему этому наверняка есть какое-то логичное объяснение, Кас. Просто мы пока о нем не знаем.

Лина с Джехан были семьей. Они были связаны браком, а с момента рождения принца Вентилласа еще и кровью. Лина обязана была держать свое мнение при себе. Он это понимал.

Но сам Кас не был им семьей.

Лучница оставила на подоконнике монету. Чтобы эту монету нашли. Но не торговец рисом, а солдаты короля. А еще она назвалась Фаустиной. Во всем этом слышалась ядовитая насмешка. Кто-то оставил королеве послание – наполненное злобой. Но кто? И кроме того, Кас хотел знать, в чем заключалась суть послания.

Встревоженная Лина ушла к себе в комнату, а Кас остался сидеть у огня. Только когда ее шаги стихли, Кас произнес вслух в опустевшей комнате:

– Почему ты все еще здесь, малыш?

Лицо мальчика осветила улыбка. Он уже бросил попытки сообщить Касу о своем присутствии. Ребенок указал на крюк на стене, на котором висел передник Кухарки, белый и хрустящий, готовый к новому дню.

Кас понял.

– Ты ждешь свою маму?

Мальчик кивнул. Он не говорил, в отличие от Изаро. Может, потому что умер уже давно? И Изаро тоже со временем потеряет свой голос?

Кас спросил:

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Мальчик указал на угол, в котором спал. А потом обнажил свои маленькие зубки и подвигал руками, изображая лапы.