Иаков, уже тогда истязавший свою плоть постами, набивший на коленах мозоли от ночных бдений, раскинул руки перед Иешуа, желая удержать его. Тот, быстро скользнув по братьям усталым взглядом, хотел уйти.

– Стой, дай нам ответ: почему ты ходишь? Почему говоришь?

– Нечего мне сказать тебе, брат, да и не нужен я тебе. А пришли вы – я вижу – источенные злобой на меня.

Возмущённые братья подняли кулаки, люто ненавидя его, но не за правду – они-то всегда были уверены, что вели себя хорошо с Иешуа, а за ложь!

Зашумели:

– И это за наше добро? Вот какую тварь мы пригрели у себя дома!

Учитель хотел пройти мимо, не ответив ни лицом, ни голосом, но это молчание ещё более озлобило братьев. Они толкнули его назад. И тогда учитель насмешливо сказал, глядя в глаза Иакова:

– Люди говорят, что ты стоишь на коленах, молишься днём и ночью. Зачем? И вон тунику протёр. И колена в дыры видны. Какая польза Богу, людям от твоего фарисейства?

Иаков в исступлённой ярости, сжав кулаки, прохрипел:

– Я молюсь за весь иудейский народ, чтоб ему всегда было хорошо!

Иешуа указал глазами на руки брата.

– А разве я не часть иудейского народа, что ты решил избить меня и сделать калекой?

Иаков в смущёние опустил взгляд вниз, не зная, что сказать.

Учитель с досадой в душе страстно обратился к людям:

– А я говорю вам: не молитесь, не стойте на коленах, ибо это грех, лукавство и лень. Делать добро – это трудно. Но через добро и милосердие вы попадёте в Царствие Божие. Иной дороги нет и не будет.

От таких слов учителя у фарисеев отнялись ноги и перехватило дыхание, со стонами и проклятиями они опустились на землю. И, потеряв всякий стыд, при людях начали обсуждать: как убить Иешуа или хотя бы заставить его молчать.

И прямо говорили ему:

– Вот придёшь на Пасху в Храм – тебе живым не быть.

Галилейские фарисеи ходили следом за учителем, слушали его проповеди, но боялись вступать с ним в спор, так как всякий раз Иешуа ответом своим заставлял народ смеяться над ними.

Его речь, некогда кроткая и мягкая – стала твёрдой, а часто – грозной. Теперь он не искал и не хотел дружбы своих учеников, но всегда говорил с ними, когда они просили его об этом…