Записывать ее начали в июле 1968 года. В полном соответствии с характером песни в студии во время записи «оттягивались по полной». Как вспоминает продюсер одной из сессий Крис Томас, пока Маккартни во всю силу легких и голосовых связок орал в микрофон, Харрисон водрузил на голову горящую пепельницу и носился по студии, изображая Артура Брауна[75]. Было сделано около двадцати дублей, самый длинный из которых растянулся на 27 (!) минут. В итоге в альбом пошла сокращенная до четырех с половиной минут версия.
Текст – на первый взгляд довольно простой – описывает резкие взлеты и падения на стремительном спуске:
За год до записи “Helter Skleter” в студии Abbey Road, летом 1967-го – тем самым «летом любви», которое стало пиком и символом мира, надежды и «силы цветов» – в ставшем центром всего движения хиппи сан-францисском районе Хейт-Эшбери появился только что освободившийся из тюрьмы Чарльз Мэнсон.
17 лет из своих 32 Мэнсон провел в заключении за самые различные преступления – от угона автомобиля до кражи чеков. Именно в тюрьме в 1964 году он впервые услышал Beatles, любовь к их музыке быстро превратилась в одержимость. Однокамерник научил его играть на гитаре, и он грозился стать «больше, чем Beatles».
Мэнсон был намного старше большинства обретающихся на улицах и в парках калифорнийского города «детей цветов» и довольно скоро стал для многих из них, преимущественно молодых наивных девчонок, своего рода гуру. Своих последовательниц он объединил в так называемую «Семью» и проповедовал среди них сумбурную философско-религиозную мешанину из христианства, сатанизма, сайентологии и расовой ненависти.
В его больном воображении выстроился целый план расовой войны, для разжигания которой он планировал серию жестоких убийств, подстроив их так, чтобы вина пала на афроамериканцев, что вызвало бы гнев белых, ответное восстание черных и начало жестокого и беспощадного расового холокоста.
Выход «Белого альбома» Beatles в конце ноября 1968 года он воспринял как сигнал. Входившая в «Семью» Кэтрин Шер рассказывала: «Когда вышел «Белый альбом», Чарли слушал его не переставая. Он был уверен, что Beatles находятся на той же волне, что и он, что все должно обрушиться, и что мы находимся на пороге черного бунта. Дело не в том, что, слушая «Белый альбом», он начал следовать тому, что, как ему казалось, говорили в нем Beatles. Дело в том, что он был убежден, что Beatles говорят о том же, о чем и он говорил годами».
Сигналов этих Мэнсон в «Белом альбоме» нашел для себя множество. “Revolution I” при всей двусмысленности ленноновской позиции (см. главу Revolution в этой книге) он воспринимал как призыв к революции, а строчку “We’d all love to see the plan” («мы все хотели бы увидеть план») как необходимость ему самому обнародовать свой план. Звуковой хаос “Revolution 9” с ее взрывами, выстрелами, выкриками он воспринял как картину библейского Апокалипсиса, изложенную в Откровении Иоанна Богослова 9: «Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны». Тем более что английское слово «откровение» – revelation – созвучно слову revolution. Строчка из “Blackbird” “All your life, you were only waiting for this moment to arise” («Всю свою жизнь ты лишь ждал этого момента, чтобы восстать») для него была прямым призывом к восстанию. Харрисоновская “Piggies” («Хрюшки») для него была воплощением презрительного неприятия истеблишмента. «Свиньями» и хиппи, и черные радикалы называли полицейских. Справедливости ради надо сказать, что тут его трактовка была не совсем лишена оснований. Харрисон свою метафору основывал на оруэлловском «Скотном дворе», и, если у Оруэлла восставшие свиньи на ферме олицетворяют коммунистическую диктатуру, то для Харрисона песня стала, по его собственному признанию, «социальным комментарием» алчности и жестокости капиталистического общества. Список выявленных Мэнсоном в песнях «Белого альбома» подобного рода «откровений» можно продолжить.
Но главный битловский месседж Мэнсон услышал именно в “Helter Skelter”. В Америке давший название песне ярмарочный аттракцион был неведом, и за обозначающим в переносном значении словосочетания хаос и хаотичным, апокалиптическим звучанием песни он услышал то, что хотел слышать.
«“Helter Skelter” означает смятение и хаос. Буквально. Это не мой заговор. Это не моя музыка. Я слышу лишь то, о чем она говорит. Она говорит: “Восстань!” Она говорит: “Убей!” Почему надо винить меня? Я не писал эту музыку. И не я принес это в общественное сознание», – говорил он на суде в ноябре 1970 года.
Весной 1968 года, за полгода до выхода «Белого альбома» «Семья» Мэнсона перебралась из Сан-Франциско на юг, в Лос-Анджелес, и поселилась в доме барабанщика Beach Boys Денниса Уилсона, который имел неосторожность подобрать голосующих на улице двух девчонок и дать им приют. За двумя последовали и остальные, в том числе и их гуру Мэнсон. Поначалу Уилсона это не смутило, он давал «семье» деньги и помогал Мэнсону в осуществлении его мечты стать рок-музыкантом – в том числе и ставшим роковым знакомством с музыкальным продюсером Терри Мэлчером, который пообещал посодействовать ему в издании альбома.
К лету менеджер Уилсона все же выставил «Семью» из дома своего подопечного, и вся компания переместилась на Ранчо Спэн, в течение долгого времени служившее местом съемок ковбойских фильмов. Жизнь сопровождалась ритуальными убийствами животных, мессами дьяволу и сексуальными оргиями. Тут подоспел «Белый альбом», и поначалу смутные планы Мэнсона под влиянием сформировавшегося у него в сознании извращенного понимания смысла битловских песен начали обретать реальную зловещую форму.
В течение первых месяцев лета 1969 года Мэнсон и его подручные совершили несколько убийств, обставляя их таким образом, чтобы подозрения полиции пали на партию чернокожих радикалов «Черные пантеры». Цель Мэнсона, которую он открыто декларировал «Семье», состояла в разжигании расовой войны в Америке.
В ночь с 8 на 9 августа четверо членов «Семьи» – три девушки и один парень – по указанию Мэнсона отправились мстить в дом его обидчика, не сдержавшего обещания помочь ему в музыкальной карьере продюсера Терри Мэлчера. Мэнсон знал, что из своего дома Мэлчер уже съехал, и там поселились новые жильцы. Не знал он, правда, – или это его не волновало – что жильцами этими были модный после успеха своей вышедшей годом раньше картины «Ребенок Розмари» недавний эмигрант из Польши кинорежиссер Роман Полански и его находящаяся на девятом месяце беременности жена – популярная актриса и модель Шэрон Тейт. Своим подопечным Мэнсон велел убить находившихся в доме «свиней» и забрать все обнаруженные там деньги.
Поручение было выполнено – нападавшие зарезали или застрелили четырех человек – саму актрису и троих ее друзей. На входной двери в дом кровью Тейт было написано: «СВИНЬЯ».
На следующий день «на дело» отправился уже сам Мэнсон с еще пятью подручными. На сей раз их жертвами стала пара столь же невинных людей – супруги Лено и Розмари ЛеБьянка. Для этих двух бедняг символика битловских песен приобрела самое что ни на есть буквальное воплощение. В соответствии с заключительной строчкой песни “Piggies” “Clutching forks and knives” (сжимая вилки и ножи) в горле Лено торчал нож, а в животе – вилка. Их кровью на стене было начертано: «СМЕРТЬ СВИНЬЯМ!» и с ошибкой – «HEALTER SKELTER», а на животе мужчины было вырезано слово «ВОЙНА».
Кровавая резня потрясла весь мир, и в особенности – после того, как в ходе процесса Мэнсон делился своими навеянными на него битловскими песнями прозрениями – самих Beatles, которым многие годы приходилось так или иначе, оправдываясь, комментировать произошедшее.
«Вся эта мэнсоновская история, построенная якобы на песне Джорджа о свиньях и песне Пола об английском ярмарочном аттракционе, не имеет никакого отношения к реальности», – говорил Леннон в одном из своих последних интервью в 1980 году.
«Чарльз Мэнсон нашел связь “Helter Skelter” с четырьмя всадниками Апокалипсиса. Я и по сей день не знаю, что это такое. Это из Библии, из книги Откровений. Я ее не читал и знать этого не могу. Но в его сознании мы были этими четырьмя всадниками, а “Helter Skelter” была нашим посланием, и раз мы прибыли, он решил, что можно идти и убивать всех подряд», – писал Маккартни в сопроводительном тексте к вышедшей в 1996 году «Антологии»[76].
Разумеется, ни одному здравомыслящему человеку не приходило в голову вслед за Мэнсоном считать Beatles и их песни причиной его страшных преступлений.