Лукас смутился. По его беспомощной извиняющейся улыбке, Антон понял, что мальчик растерян. Он уже заметил, как на него влияют голоса врачей. Они словно бы обтекают мальчика, укачивают и дают смутное ощущение спокойствия, при этом он теряет всякую способность понимать человеческую речь. Шульц попытался вспомнить себя в его возрасте, но не смог. Он отметил, что неплохо было бы уточнить у Глэдис, особенность ли это детей, зверолюдей, Лукаса или, возможно, всех, у кого нет профильного образования.

– Да, ум’геет, всё хо’гошо, – он положил руку на плечо мальчика, – Сейчас тебе п’гове’гят з’гение. Не бойся, бо’гьно не будет. Посидишь один или м’гне остаться с то’гой?

Октай закусил губу и до повеления в костяшках сжал его рубашку. Антон улыбнулся и, взяв мальчика за руку, потрепал его волосы.

– Ну что могу тебе сказать? – он обратился к Антону, снимая перчатку, – Минус два и пять. Но только миопия. Астигматизма или отслоения сетчатки нет. Если будете брать очки, сделаю вам скидку.

Господин Шульц шепнул Октаю не смотреть на ценники, и мальчик не без слёз выбрал оправу.

После того, как взрослые разобрались с самыми важными делами, они сели на диван в прихожей, чтобы за чашкой кофе обсудить менее значительные. Ребёнку всучили листок, пару полувысохших цветных текстовыделителей, и маленький Октай, высунув язык и обхватив маркер всей ладошкой, принялся чертить что-то на бумаге. Антон одним глазом приглядывал за ним.

– Ух ты! Да ты настоящий художник, – рассмеялся Штефан, – Ну, молодчина.

Мальчик скромно улыбнулся, опустил глаза, едва слышно пробубнив, что господин доктор ошибается. Друзья распрощались.

Дни были короткими и, когда врач с ребёнком вышли на улицу, уже стемнело.

– Ты ’га’г? Си’гно устал? Мо’гем п’гогу’гяться до с’гедующей оста’говки.

Ребёнок потерянно тряхнул головой. Проходя мимо освещённых улиц, он восхищённо глазел по сторонам, иногда повисая на руке Антона. Врач в очередной раз попытался притянуть его ближе, но вдруг заметил, что глаза мальчика расширились, а ноздри раздулись. Октай задрожал и словно прирос ножками к земле. Антон остановился, присел перед ним на корточки и подождал, пока он придёт в себя.

– Замё’гз, ’га? Мы почти дошли, поте’гпи.

Мальчик, казалось, не понял или даже не услышал его слов. Антон насторожился, наклонил голову и положил руки ему на плечи: «Что-то с’гучи’гось? Те’пе п’го’ко». Он посмотрел Октаю в лицо и заметил, как тот начинает нервничать.

– Это, – он вздохнул и потряс головой, – Место. Это кафе.

Врач подвёл его ближе, и две близорукие личности вместе по слогам прочитали: «Пельменная. Бизнес-ланч – 3 евро. Деток до 7 лет кормим бесплатно». «Ты был ту’гт ’ганьше?» – поинтересовался врач, заранее зная ответ. Мальчик рассказал, как прячась от Бухалка, случайно забежал сюда, как его успокоили, отогрели и бесплатно накормили.

– Хочешь за’гдём? – Антон поднял брови, улыбнулся и, не дождавшись реакции ребёнка, ударил по ручке двери. Они прошли внутрь, огляделись и присели за столик. Хозяин взглянул из-за угла в надежде, что пришли взрослые и безрадостно выдохнул, когда понял, что в лучшем случае просто выйдет в ноль. Подойдя к первым за последний час гостям, он сразу заприметил Октая. «О, вот видишь, малыш, я же говорил, найдутся твои родители!», – он радостно потрепал его по волосам и, обратившись к Антону, протянул ему руку, – «Вы отец этого кудрявого чуда?».

– ’Га. Мой сын ’гассказывал, как Вы ему тогда помо’гли. Я здесь поблагода’гить и сп’госить, могу ли я для Вас что-то с’гелать?

Октай смотрел на Антона, приоткрыв рот и делая по одному вдоху в минуту.

– Ну помог, уже хорошо. У нас просто столько долгов сейчас, а тут хоть какая-то хорошая новость. Бандиты всё время пакостят, – Антон удивился тому, какие мягкие выражения этот человек использует по отношению к этим людям, к его знакомым, – Пару раз чуть не подожгли ресторанчик. Всё хотят, чтобы продал его подешевле. Жена уже просыпается среди ночи. Может, ей всё-таки хватит благоразумия, чтобы наконец уйти от меня, – грустно усмехнулся он, ожидая, что клиент улыбнётся вместе с ним, но Антон только сильнее нахмурился. Он сощурился и, пожалев, что не проверил ещё и своё зрение, прочитал имя на бейджике:

– Господин Цимме’гман? Могу называть Вас Оска’г? – получив утвердительный ответ, он кивнул сам, — У ’гас с женой есть дети?