В начале октября в ход избирательной кампании вмешались американцы. Государственный секретарь США Джеймс Бирнс в письме Кимону Георгиеву вновь поставил вопрос о включении в состав правительства ещё до выборов двух представителей оппозиции. В ответном письме болгарский премьер заявил, что «физиономия будущего правительства» теперь определится по результатам выборов. Он обратил внимание высокопоставленного американского деятеля на то, что оппозиции предоставлена свобода политической деятельности, она участвует в контрольных выборных органах, издаёт свои газеты, проводит собрания и митинги. Попытка глав американской и английской миссий предложить эту тему на рассмотрение Союзной контрольной комиссии также не удалась: генерал Бирюзов указал, что обсуждение внутренней политики Болгарии не входит в компетенцию СКК.
Ответный удар западные союзники нанесли на Парижской мирной конференции. При обсуждении проекта договора с Болгарией английская делегация неожиданно отказалась принять ранее согласованную статью о болгаро-греческой границе. Её примеру последовали 11 делегаций, в результате чего вопрос был отложен.
Третьего октября Димитров улетел в Москву для прояснения ситуации. Молотов вновь заверил его, что мирный договор с Болгарией будет обязательно подписан. В заключительной речи на Парижской конференции 14 октября советский министр заявил, что инициаторы политической игры с голосованием просчитались, поэтому «мы с уверенностью говорим болгарам — нашим друзьям: „Болгары, будьте спокойны, ваша граница останется непоколебимой“». Однако потребовалось время и дополнительные усилия советской и болгарской делегаций, чтобы согласовать вопрос о границе и добиться приемлемой суммы репараций.
Помилование 1662 политических и 800 уголовных заключенных оказало благоприятное воздействие на предвыборную атмосферу в Болгарии, однако она всё равно оставалась напряжённой. Циркулировали тревожные слухи, не прекращались компрометирующие выступления печати, шумные митинги, потасовки, обвинения и провокации. Советскому военному командованию стало известно о подозрительных действиях лидеров оппозиции. Бирюзов сообщил заместителю министра иностранных дел СССР Деканозову 26 октября: «По имеющимся данным, англо-американцы сегодня во второй половине дня вызывали Петкова и Лулчева и предложили им отказаться от участия в выборах. Петков и Лулчев заявили англо-американцам, что ввиду невозможности предупредить свои организации за оставшийся отрезок времени до выборов они не могут выполнить указание англо-американцев». В тот же день в донесении тому же адресату полномочный посланник Кирсанов доложил о том, что «Петков по совету американцев сегодня дал указание своим организациям снять своих наблюдателей в избирательных бюро, чтобы иметь возможность потом заявить, что выборы фальсифицировались, — жалкая уловка, которая ничего кроме презрения вызвать не может».
Все силы милиции по распоряжению министра Югова были мобилизованы на поддержание порядка и предотвращение провокаций в преддверии выборов. Однако силовые структуры не всегда использовали свой ресурс на законных основаниях и порой трактовали на свой лад выдвинутый компартией призыв к политическому наступлению на оппозицию, руководствуясь «революционным чутьём».
В такой нервной обстановке Димитров выступил с предвыборной речью в Софии. Митинг проходил на площади перед бывшим царским дворцом, которая теперь именовалась площадью Девятого сентября. День был ветреный и сырой, Димитрова мучила одышка, но говорил он с большим эмоциональным напором, покорив хрипловатым голосом двухсоттысячную людскую массу. Значительная часть речи была посвящена обличению оппозиции. Димитров обвинил её в злобной клевете на Отечественный фронт, национальном предательстве и стремлении «повернуть колесо истории назад, вернуть Болгарию к прошлому, к проклятому и позорному фашистскому, реакционному прошлому»{313}. Полуторачасовая речь сопровождалась взрывами аплодисментов, громкими возгласами и скандированием лозунгов.
В середине дня 27 октября Димитров отправился голосовать, а возвратился домой к вечеру, переполненный впечатлениями. Он побывал не только на избирательных участках в Софии, но и в Пернике, где в молодые годы состоялось его боевое крещение как рабочего вожака, и в Радомире, где прошло его раннее детство.
Один за другим в Княжево приехали почти все члены Политбюро, чтобы дожидаться результатов голосования. Ежеминутно звонили телефоны, дежурные из ЦК сообщали о поступающей со всех концов страны информации. К утру стало ясно, что Отечественный фронт побеждает с большим преимуществом.
Согласно окончательным подсчётам, за кандидатов Отечественного фронта отдали голоса 70 процентов голосовавших, половина из них поддержали БРП(к). Оппозиция вместе с «независимыми» набрала 28,3 процента. Из 465 депутатских мест Отечественный фронт получил 366 мест (в том числе коммунисты — 275), объединённая оппозиция и «независимые» — 99 мест. Результаты выборов убедительно показали, что доверие населения к коммунистам — это политическая реальность, что 60 процентов полученных компартией депутатских мандатов невозможно объяснить присутствием советских войск или приписками.
Неожиданным и обескураживающим стало падение престижа некоммунистических партий ОФ. «Беседа с К. Георгиевым и Кулишевым, — записывает Димитров 30 октября. — Страшно огорчены из-за своего поражения и неизбрания депутатами. Разъяснил им, какие у них есть перспективы». За бортом оказались и некоторые лидеры земледельцев и социал-демократов, входившие в правительство. Димитров пообещал всем им содействие в получении депутатских мандатов за счёт резервных мест.
Процент избирателей, поддержавших оппозицию, оказался значительным — самым высоким по результатам послевоенных выборов в странах Восточной Европы, — что отражало недовольство некоторых слоев болгарского общества политикой, проводимой правительством ОФ под фактическим контролем коммунистов.
Итак, осенью 1946 года расстановка сил в Болгарии стала предельно ясной: в противоположных точках политического поля оказались БРП(к) во главе с Георгием Димитровым и оппозиционный блок, возглавляемый Николой Петковым.
Пятого ноября Димитров прибыл в Москву победителем: доминирование компартии в Великом народном собрании давало возможность сформировать правительство с численным преобладанием коммунистов и наконец-то заняться делами, а не препирательствами с политическими оппонентами. Однако Жданов несколько охладил его пыл, показав шифровку, полученную от Сталина из Сочи. Вот что в ней говорилось:
«Согласно позиции болгарского ЦК, как она изложена в шифровке Бирюзова и Кирсанова, Димитров и другие, видимо, хотят отказаться от всяких переговоров с представителями оппозиции по вопросу формирования правительства. Такая позиция не может быть признана гибкой и предусмотрительной.
Разумеется, следовало бы составить правительство без оппозиции. Но если оппозиция обратится к ОФ с предложением начать переговоры о составлении коалиционного правительства, было бы необдуманно со стороны Отечественного фронта отказаться от таких переговоров. Возможно, оппозиция не обратится с предложением о коалиционном правительстве. В таком случае можно было бы плюнуть на оппозицию, свалив на последнюю вину, заявив, что она не сочла нужным поставить вопрос о коалиционном правительстве. <…>
Разумеется, все важнейшие портфели должны быть в руках Рабочей партии. Не следует слишком отталкивать своих союзников — земледельцев и других. Отечественный фронт надо сохранить. Существует опасность, что Рабочая партия, одержавшая победу на выборах, задерёт нос и заразится головокружением от успеха, думая, что сможет обойтись без оппозиции. Это было бы глубоко неверно».
Очередной урок высшего политического пилотажа Димитров, по обыкновению, тщательно переписал в дневник.
«Была продолжительная беседа», — подвёл он итог встречи. Не приходится сомневаться, что обсуждался также вопрос о председателе будущего правительства, и Жданов сообщил о безусловной поддержке Сталиным кандидатуры Георгия Димитрова. На следующий день Димитров прислал Жданову набросок состава правительства со своей фамилией в строке «министр-председатель» и список будущих членов Президиума Великого народного собрания во главе с Коларовым.
Национальный лидер
Как только Васил Коларов, временный Председатель Республики, начал зачитывать традиционную речь при открытии 7 ноября первой сессии Великого народного собрания, в зал вошли депутаты оппозиционного блока и стали с шумом рассаживаться на правых скамьях. Каждую фразу Коларова они сопровождали громкими репликами и выкриками. Между правительственной группой и оппозиционными депутатами завязалась перепалка. Но Коларов хладнокровно закончил речь, не реагируя на провокации. Стало ясно, что депутатам не следует ожидать спокойной работы.