***
Бэкингем покинул залу суда первым, чему епископ и Дэве несказанно огорчились. Они хотели выразить герцогу свою благодарность за своевременное и полезное вмешательство на суде, хоть и недоумевали о подвигнувших его на это причинах. Один только Люциус заметил как во время заседания, — за минуту перед тем как его светлость взял слово, — к нему подошел некий человек с лицом полностью сокрытым тенью глубокого капюшона и, шепнув что-то на ухо, передал книгу в переплете из темной ткани. А, спустя полчаса после завершения суда, когда архидьякона выводили по опустевшей галерее Вестминстерского дворца, дабы посадить его в тюремную карету и отправить обратно в ратушу, он, выглянув в окно, увидел в дали мчавшегося от города в сторону Кентербери всадника, очень похожего на герцога… и губы Люциуса тронула чуть заметная улыбка.
Глава XLIII. Дело об убийстве Алджернона Пичера
Следующее заседание суда, которое должно было состояться уже 14 августа, было посвящено делу об убийстве барона Анкепа и обещало стать самым простым для Люциуса, но, пожалуй, наиболее неприятным для судей.
— Сегодня мы можем расслабиться, — говорили констебль и епископ, перед самым началом слушания. — За это преступление в свое время уже с лихвой уплачено.
Действительно, именно памятная дарственная королю являлась гарантией оправдательного приговора для архидьякона и нескольких тревожных мгновений для судейской коллегии, членами которой, дабы исключить всякую возможность связи этого дела с именем его величества, было решено провести слушание за закрытыми дверями.
Впрочем, горожане не особенно расстроились невозможности поприсутствовать на заседании: результат его по этому делу был заранее известен всем. Задачей суда было лишь придать этому результату официальный характер, опять же, с умолчанием августейшего имени. Поэтому состав суда в этот день был поистине уникален: на заседании не было ни представителей обвинения, ни свидетелей сторон, ни даже зрителей. Только дюжина присяжных во главе со своим председателем, обвиняемый с двумя защитниками и сержант Павел в качестве его конвоира находились 14 августа в огромной зале Вестминстерского дворца.
— Люциусу Фламу, — архидьякону Собора святого Павла, вменяется в вину убийство Алджернона Пичера — барона Анкеп, являющегося к тому же подсудимому по отцовской линии дядей, — зачитал обвинение, за отсутствием глашатая, сам председатель суда и, обращаясь к Люциусу, спросил: — Что вы можете сказать на это?
— Лишь то, что не хочу возвращаться к воспоминаниям о том вечере, — отозвался тот.
— Но позвольте… — вскинулся председатель судейской коллегии, недовольный таким ответом; однако архидьякон прервал его.
— Вы мои судьи и всё, что может послужить основанием для вашего суда, есть в моем дневнике, — твердо сказал он. — Судите меня. Я же себя уже осудил.
Эти слова заставили всю дюжину присяжных нахмуриться, но возразить было нечего: события 13 февраля в записях архидьякона представали очень подробно, и этого действительно было достаточно для вынесения смертного приговора, но…
— Что ж, давайте будем откровенны, — со вздохом предложил председатель. — Единственным весомым доказательством вашей вины в этом деле служит эта тетрадь, — он указующим жестом возложил руку на дневник архидьякона. — Однако в ней также упоминается имя одной очень значительной особы в такой ситуации, которая может быть весьма дурно истолкована, если обнаружить ее связь с собственно вашим преступлением.
Председатель на мгновение умолк, чтобы обвести взглядом присутствующих и, убедившись в том, что они не против принявшего такой доверительный оборот заседания, продолжил:
— Все копии дневника, имеющиеся в распоряжении суда, снимались с пропуском этой его части, но оригинал… он вызывает у нас опасения и представляет собой некоторое затруднение, а посему, я не вижу иного выхода, кроме как…
Председатель поднялся с высокого кресла и с тетрадью архидьякона в руках направился к висевшему на стене факелу. Абсолютное молчание сопровождало все его действия и уже через несколько минут единственный экземпляр дневника, описывающий обсуждаемое преступление священника и следующее за ним королевское торжество в Уайтхолле, был сожжен прямо в зале суда.
— Забудьте о том, что здесь произошло, — возвращаясь на свое место и бросая на всех присутствующих поверх своего неизменного пенсне многозначительный взор, посоветовал председатель. — Наш вердикт по делу об убийстве барона Анкеп, — он ударил молотком по столу, — несчастный случай.
— Ввиду отсутствия доказательств обратного, — иронично прошептал Павел, подходя к Люциусу, дабы отвести его в ратушу.
Глава XLIV. Обклэр
График судебных заседаний по делам Люциуса оказался очень плотным, и уже через день, — то есть 16 августа 1666 года, — должно было состояться третье за четыре дня слушание.