«Независимость», однако, как стало очевидным со временем, понималась ими исключительно, как право с помощью административного ресурса (методов государственного принуждения) навязывать свою волю, традиции, стереотипы поведения и язык представителям других народов, исконно проживавших на той территории, которая после дезинтеграции СССР осталась под юрисдикцией Украины. Иными словами, независимость по-украински свелась к нарушению прав человека независимо от какого-либо иного центра государственной власти, в данном случае СССР. При этом в борьбе за подобную «независимость» не чурались прямого обмана, камуфлируя свою замешанную на этнических чувствах идеологию в легкий флер общечеловеческих ценностей.

Использование возвышенной идеи прав человека в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г. и Декларации о правах национальностей Украины от 1 ноября 1991 г. для идеологического обеспечения выхода из состава СССР — яркий пример такого обмана граждан УССР. Второй пример подобного массового злоупотребления доверием людей путём манипулирования идеей прав человека имел место на площади Независимости в Киеве во время президентских выборов 2004 г. Эти события вошли в историю Украины под названием «Оранжевая революция». Полученная поддержка людей в общенациональном масштабе затем без зазрения совести была использована «победителем» в целях дальнейшего строительства этнического государства, походя навязывая «побеждённому» свои нравы, вкусы, язык и стереотипы поведения.

В принципе в подобном поведении всё старо как мир. Как отмечал бельгийский журналист Давид Ван Рейбрук: «Стремление к независимости — это всегда легче и приятнее «до», нежели «после». Я тщательно исследовал движение за независимость в 1960-м в Конго. До этого времени жители данной бельгийской колонии считали, что все изменится к лучшему, как только государство станет независимым. Но после того как это произошло, наступило разочарование, раздражение. Независимость сама по себе рай не обеспечивает» («2000», 2.03.2011 г.). Не обеспечила она «рай» и в Украине.

Годы правления партии этнической нетерпимости не прошли бесследно для страны: они были отмечены резким всплеском ксенофобии. На это обстоятельство обращалось внимание в докладе доктора социологических наук, заместителя директора Института социологии НАН Украины Николая Александровича Шульги «Динамика межэтнической толерантности в Украине: на примере русских, евреев, цыган (1992 — 2010 гг.)». В частности, отмечалось, что межэтническая толерантность в Украине стремительно снижается. При этом «апофеозом этих процессов стал период после 2004 года, когда страна была разделена не только по политическому, но и по культурно-ценностному признаку. Внедрение в массовое сознание «комплекса жертвы» повлекло за собой всплеск ксенофобии и резкого увеличении дистанции между этносами в Украине. Эта тенденция сохранялась все годы пребывания «оранжевой» коалиции при власти… Общество приблизилось к опасной черте, за которой могут последовать открытые межэтнические конфликты». Вместе с тем, абсолютно нищие духом лидеры партии этнической нетерпимости спустились в 2010 г. с политического Олимпа очень богатыми людьми, оставив после себя недобрую память обездоленных и обозленных во всех отношениях соотечественников.

Использование ненависти между людьми для обеспечения устойчивости своего положения во власти и достижения личного материального благополучия стали основой политического стиля, который издавна обрёл своё символическое выражение в слове «византийщина». Этот стереотип поведения Украина в полной мере демонстрировала, а также воспроизводила во времена СССР, неотъемлемой и самой консервативной частью которого была вплоть до его распада. Суть этого явления, которое стало основной формой политического бытия советской империи, со знанием предмета описал академик А.Н. Яковлев: «Византийство как политическая культура, как способ даже не вершить политику, но просто выживать в номенклатуре — суть такой Системы. Одни открыто лицемерили, другие тихо посмеивались. Третьи ни в чем не сомневались и демонстрировали полнейшее равнодушие, что и служило социально-психологической базой сталинизма. А кто был не в состоянии освоить науку византийства, отсеивался. Тот же, кто выживал, становился гроссмейстером византийства, выигрывая не одну олимпиаду аппаратных интриг. В систему византийства дозволено только вписываться, но ни в коем случае не предлагать какие-то действительно новые правила игры. И лишь потом, достигнув известных должностных высот, можно было добавить к этим правилам что-то свое, но не раздражающее других игроков. Повторяю, принципиальных изменений византийство принять, если бы даже захотело, не могло, не разрушая саму Систему». Эту характеристику очень выразительно дополнила В.И. Новодворская отметив, что «мы переняли из византийской традиции худшее — спесь («Два Рима пали, Третий стоит, Четвертому не бывать!») и модель политического устройства: внизу — охлос, а сверху — сатрапы, никакого гражданского общества».

Надо отметить, что поскольку многие «гроссмейстеры византийства» на уровне руководства советской империи — в партии (КПСС), правительстве (СМ), тайной полиции (КГБ), комсомоле (ВЛКСМ), армии (МО), милиции (МВД), Генеральной прокуратуре и Верховном Суде СССР — были выходцами из Украины, то они и внесли в эту политическую игру самые примитивные шаблоны и стереотипы поведения. Посему византийство для Украины было отнюдь не привходящим явлением, а скорее отражало природу менталитета украинской партийной номенклатуры. Характерные черты этого традиционного для Украины стереотипа поведения нашли отражение в статье «Византийский вектор Украины». Её автор отмечает, что «византийство в Украине проявляется везде — начиная с 1991 года. И «Оранжевая революция» утвердила не столько европейский выбор Украины, сколько стремление новой (новой ли?) элиты приобщиться к византийским политическим ценностям. Ориентир на Византию взял верх над иными ориентирами.

Неправда, что в Украине происходит борьба двух векторов — европейского и промосковского. Это всё — бутафория, спекуляция. На самом деле в Украине борются два вектора — византийский и латиноамериканский…

То, что мы наблюдаем сегодня на политическом олимпе Украины, — византийство высшей пробы» («Украинская правда», 4.03.2008 г.).

Разумеется, византийщина в качестве способа управления державой не принесла счастья ещё ни одному народу. К роли подобной политики в судьбе населения нашей страны мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. Ныне же можем смело констатировать, что подобный варварский процесс пренебрежения правами человека причинил Украине неисчислимый ущерб, а её население поставил на грань духовной деградации и физического выживания. Думается, что эти прописные истины, пусть и не без титанического труда, но всё же стали пробивать себе дорогу в правозащитном движении Украины. Во всяком случае, именно в таком контексте хотелось бы интерпретировать слова бывшего советского диссидента и политзаключенного, впоследствии сопредседателя общественного совета Украинско-Американского бюро защиты прав человека Зиновия Павловича Антонюка (1933–2020), который писал: «В нашей традиции под влиянием ли российским или без такового — значения не имеет, игнорировать правовые интересы личности. Украинское правозащитное движение 70-80-х годов упор делало на правах нации. Однако сегодня, пока мы наш правозащитный менталитет не переведём из плоскости защиты прав нации в плоскость защиты прав человека, гражданского общества, а также и демократической Украины нам не видать». Эта выстраданная позиция представляется ныне наиболее плодотворной и перспективной для становления и развития Украины, в равной степени близкой и понятной всем её гражданам.

Философия достоинства, вне всякого сомнения, — предмет для постижения, обсуждения и распространения лучшими умами державы вне зависимости от их этнического происхождения, вероисповедания или языка общения. Именно эта философия, на наш взгляд, и способна выполнить миссию той привлекательной национальной идеи, которая в процессе овладения сердцами и умами нашего населения должна помочь ему идентифицировать себя в качестве Украинского народа, а каждому проживающему на территории Украины почувствовать себя полноценным Человеком.

Национальная идея — это та мотивация, которая способствует живущим сообща в одной державе, стать лучше, добрее, благороднее, умнее и благополучнее благодаря отношениям друг к другу именно на основе общечеловеческих ценностей. Простая и, на первый взгляд, очевидная истина. Но наряду с другими как тяжко она поддается усвоению на территории современной Украины. Вместе с тем, видимо реальный, однозначно горький и недвусмысленный опыт совместного бытия на одной территории после 1991 г. позволил некому сомнению в собственной непогрешимости всё же пробиться на страницы отечественных СМИ. Во всяком случае, весьма добрым предзнаменованием в этом отношении оцениваю появление статьи одного украинского публициста под названием «О Григории Сковороде, языковой проблеме и недобросовестной полемике». В частности, в ней утверждается: «Ведь, кажется, все согласны с тем, что сущностью национальной идеи любой страны является стремление человека и нации быть лучшими. Стала ли лучше Украина оттого, что миллионы ее русскоязычных жителей оказались в положении граждан второго сорта?

Стали ли лучше украинские школы, в которых уже не изучают русский язык? Стала ли богаче украинская культура, отказавшись от Гоголя, Короленко, Ахматовой (Горенко), других писателей, объявленных ныне иностранными потому, что творили на русском языке?

Все это вопросы риторические. Желать вытеснения из Украины русского языка означает стремиться к тому, чтобы эта часть Руси перестала быть Русью. Станет ли она от этого лучше?» («Украинская правда», 5.11.2008 г.). Общепризнанные принципы и нормы международного права дают на этот вопрос однозначно отрицательный ответ.

Напротив, весь опыт международного сообщества свидетельствует, что лучше жизнь становится там, где реально уважается достоинство, оберегается свобода, а также защищаются конституционные права каждого. Именно в этих странах со временем иссякает острота любого расового, этнического, религиозного и языкового противостояния. И тогда уже никто не вспоминает, какого именно цвета стяг в недавнем прошлом реял на ветру возле того или иного дома, в том или ином городе, регионе, на том или ином полуострове, острове или материке и на каком языке ещё недавно говорил тот или иной человек. Представляется, что именно подобной интерпретации национальной идеи посвящены стихи российского актёра и поэта Валерия Николаевича Полетаева «Национальная идея»:

Как же я идею назову? Что такого вдруг в стихах увидел, Что настанет завтра поутру Близким и понятным всем в России? Общую идею как назвать, Ту, что ищем мы и не находим? Если ближнего облагородить? Дальнего, как ближнего понять? Может, это будет Состраданье? Может, так идею назовём? Может, это будет Пониманье? К этому Россию призовём? Может, в людях надо раствориться? Жить душой, по правде, не по лжи? Без заборов жить и без межи? К лучшему души своей стремиться! Худшему — запрет пред Богом дать, Честно самому себе сказать: Я, такой-то, честью обещаю — Подличать и пьянствовать кончаю! Воровать я тоже пре-кра-щаю! Взятки брать себе я за-пре-щаю! А приказ стрелять и разгонять Мне мой Бог, российский, православный, Запретил строжайше выполнять!

Вообще анализируя некоторые проблемы, возникающие у иных племен в процессе скоропалительного поиска национальной идеи, порой склоняешься к грустному выводу, что они в качестве таковой выдвигают и навязывают другим соотечественникам именно то, что напрочь отвергает духовная культура последних. В связи с этим обстоятельством один из научных редакторов данной книги напомнил мне ироничные строки из повести братьев Аркадия Натановича (1925–1991) и Бориса Натановича (1933–2012) Стругацких «Гадкие лебеди». В этом любопытном творении известных фантастов есть абсолютно реальные зарисовки с натуры. В частности, в контекст современного украинского политического ландшафта вполне вписывается следующий диалог между героями повести, написанной в 1967 г.: «Скажи, а ты как — сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное самосознание?

— Нет, — сказал Виктор. — Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда меня начинает рвать — не тошнить, а уже рвать, — я принимаюсь за дело…». Так вот, когда за «дело» принимаются представители украинской партии этнической нетерпимости «рвать» начинает вся страна. Учитывая прочное место, которое занимают клевреты этой партии на политическом олимпе Украины, страну уже многие годы сотрясают судороги непроходящего «рвотного» рефлекса.

В этом процессе, в котором украинская держава пребывает начиная с 1991 г., не было ни сил, ни времени, ни малейшего стремления к постижению таких общечеловеческих ценностей как достоинство, свобода и права человека. Отсутствие же этих правовых благ в повседневной жизни людей равносильно отсутствию Отечества. Люди, у которых нет Отечества, с легкостью разбегаются по миру. Поэтому не вызывает удивление появление в отечественных СМИ обзорной статьи под весьма многозначительным наименованием «Национальная идея: свалить из страны…» (From-ua.com, 12.11.2010 г.), в которой сообщается, что число эмигрантов из Украины достигло 15 % от общей численности её населения, достигая в абсолютных цифрах 6,6 миллионов украинцев. Тем самым, по числу эмигрантов Украина твердо заняла 5 место в мире после Мексики, Индии, России, Китая. Учитывая несопоставимые цифры общего числа населения этих стран, следует признать наличие в Украине демографической катастрофы. И, невзирая на эту беду, партия этнической нетерпимости Украины прилагает неимоверные усилия, чтобы отравить жизнь оставшимся гражданам махровой ксенофобией. Собственно говоря, именно активная деятельность партии этнической нетерпимости в Украине стала системообразующим основанием такого порочного, уродливого и разрушительного для международного права прав человека феномена, как Украинская Система, определение которой было дано выше. Анализу исторических предпосылок подобного положения вещей во многом и посвящён сюжет параграфа 2.2 раздела 2 настоящей книги.

Предваряя переход к отдельным правовым этюдам, посвященным анализу этих ценностей, считаю необходимым уделить несколько строк вычленению некой общей им всем составляющей, той внутренней субстанции, которая позволяет определить их подлинную природу, а также глубинную взаимосвязь между ними.

3. ДИАЛЕКТИКА ДОСТОИНСТВА, СВОБОДЫ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

Достоинство, свобода и права человека — по своей сути отношения между людьми в государстве. Различна лишь их правовая конфигурация. В этом смысле достоинство, свобода и права человека — различные виды отношений между всеми субъектами конституционного права: человеком, обществом, государством и международным сообществом.