Глава 3

Белгород, Российская империя, 20 февраля (3 марта) 1761 года

До Белгорода Чернышев, Половцев и Герасим добрались за неделю, проезжая по пятьдесят верст в день. Лошадей не гнали, чтобы не пали. Ночевали в селах. К тому времени в данном направлении Россия еще не обзавелась почтовыми станциями или ямами. Это произойдет после присоединения Крыма, когда активно начнут осваиваться земли Дикого Поля, как тогда называли нынешний Юго-Восток Украины от Донецкой и Луганской областей до Одессы и Николаева, а также Приднестровье.

– Может, не будем заезжать к моему отцу? – вновь предложил Половцев, когда остался позади полосатый шлагбаум городской заставы. – Не поверит он. Еще арестовать тебя прикажет, как мошенника. Зачем тебе бумага на дворянство?

– Григорий, ты мне уже сотни раз это сказывал. В Петербурге никто не будет всерьез разговаривать с человеком подлого звания. Тем паче не поверят его словам.

– А что ж Бог тебе не дал грамоту дворянскую?

– Ты хочешь понять промысел Божий?

Половцев умолк, не зная, что сказать.

– Ладно, Гришь, не серчай на меня. Есть у меня задумка, как твоего батюшку убедить.

– Какая задумка? – встрепенулся подпоручик.

– Раз твой батюшка служит в канцелярии губернатора, то, стало быть, и о других губернаторах наслышан, а также других высоких сановниках.

– Ну и что с этого?

– А то, что ровно через неделю в Петербурге помрет Мятлев Василий Алексеевич, бывший губернатор Сибирской губернии, который ныне служит в Адмиралтействе.

– Василий Алексеевич вскоре помрет? – удивлённо воскликнул Половцев.

– Ты знал… знаешь его?

– Мой батюшка преподавал там навигацию. Василий Алексеевич был там директором. Потом моего батюшку оклеветали и если б не Василий Алексеевич, сослали бы его. А так только на гражданскую службу выперли.

«Ну, всё в масть ложится! Я все больше начинаю верить, что мой грандиозный замысел удастся. Помогу я вам, мои друзья боевые. В зародыше придушу бандеровскую мразь».