Никогда еще Илия не чувствовал себя так странно, как тогда. Он стоял на резной табуретке, а Эльфред повернулся к нему боком. Его эскалотский профиль так же уместно смотрелся на монетах, как анфас Илии – на агитационных плакатах. Он завел меч за левое плечо и рассек воздух и могучую шею Эльфреда. Возвышение под его ногами пошатнулось, и Илия рухнул с табурета. Он очнулся в трюме заброшенной ладьи. По плечу полз паук, которого он, передернувшись, смахнул. В руках Илия обнаружил Лоридаль, но не тот острый клинок, что снес голову своего прежнего хозяина, а ржавый, развалившийся меч эпохи Малахитового двора, пролежавший в сырой пещере тысячу лет. Илия встал и прислушался к ощущениям. Он был свеж, полон сил, раны на руках и ногах зажили, а рассечение на голове затянулось само собой. Сколько же он здесь провалялся?

Илия поспешил выбраться из ладьи и из пещеры прочь. Протискиваясь сквозь корни деревьев обратно, он отметил, что либо они заросли за время его отключки, либо он сам стал выше и шире в плечах. Любой из вариантов казался странным – он около недели провел в диком ущелье с ничтожными запасами питьевой воды. Обратно он шел по туннелю и видел далекую точку света в конце. «Неужели камни исчезли сами собой?»

И вот выход все ближе, и слышатся голоса. Илия побежал к ним. В расчищенном проходе он увидел Тристана, Гаро и Оркелуза. Все трое о чем-то горячо спорили, но прервались и уставились на Илию. Троица выглядела уставшей: судя по их виду, они усердно разбирали завал. Все четверо молчали, только рыцари рассматривали Илию так, будто видели впервые. А потом Гаро с Оркелузом, не сговариваясь, достали мечи и опустились каждый на одно колено. Тристан недоверчиво помотал головой, словно надеялся сбросить морок.

– Это правда ты? – выдохнул он с надеждой.

Вопрос насторожил Илию. Он отложил Лоридаль на груду камней и ощупал свое лицо.

– А что, не похож? – опасливо спросил он.

– Похож, но… ты будто возмужал, – взгляд Тристана все еще блуждал в поисках причин его перемен.

Двое других пальеров не поднимали голов.

– Я нашел Лоридаль. Я встретил Эльфреда. Я прошел испытание и получил в наследство его мысль и намерение, – Илия слышал свой басовитый голос, такой похожий на прежний, но все же непривычный. – И это я.

Тристан опустил лицо в ладони, словно умывался, стирая с себя все переживания последних дней. Каждый услышал, как он облегченно вздохнул и прошептал «слава Истине!» А потом рефлекторно протянул руки навстречу, но тут же испугался своего панибратского жеста. Словно сомневался, в каком теперь он статусе и позволено ли ему касаться друга, как прежде.

– Все в порядке, – заверил Илия и потянулся к нему в ответ.

Они крепко обнялись, похлопав друг друга по плечам и спинам. Гаро обратился к Илии:

– Ты примешь нашу присягу?

Илия отпустил Тристана и посмотрел на склонившихся рыцарей.

– Да, конечно, приму, – тепло улыбнулся он.

День клонился к закату. Пальеры хором давали клятву. Илия повелел им подняться, но запоздало понял, что не имеет для них должных даров. Дабы соблюсти традицию, он отдал Гаро свой пояс с подсумками, а Оркелузу портупею. Он смущенно пошутил, что если и впредь он будет так одаривать вассалов, то прослывет скупцом. К ночи у Илии не осталось ничего, кроме изношенной грязной формы, верных друзей и величайших идей, когда-либо озарявших Абсолют.