Среди поклонников Толстого были и российские евреи. Многие из них являлись социалистами, участниками революционного движения: Лев Дейч или Марк Натансон. Некоторые из евреев, последователи Толстого, отказались от революционного насилия и пытались найти идеал Толстого в синтезе христианства и иудаизма. Б официальных документах Святейшего Синода и полиции эти евреи, обратившиеся к Новому Завету, назывались «новозаветными евреями». Многие из них оказались связаны и с украинскими штундистами[726].

Согласно документам полиции и Святейшего Синода, российские евреи участвовали в штундистском движении с самого начала его существования. Так, в 1870 г. полицейский чиновник из Одесского уезда докладывал херсонскому губернатору о том, что еврейка из деревни Адамовка присоединилась к местной штундистской секте[727]. Б 1875 г. православные периодические издания отмечали необычную активность евреев среди херсонских и киевских штундистов. Как объясняли журналисты, евреев «привлекал протестантский характер штундизма, его направленность на внутреннюю духовность, которая давно уже исчезла из еврейской религии». Подобный интерес евреев южных губерний России порой превращал их в активных членов штундистских общин[728]. Первые письменные свидетельства о херсонских штундистах упоминают семнадцатилетнего еврейского юношу Исраеля, которого «пригласили присоединиться к штунде и креститься в новую веру» и который «следовал преданно повсюду» за главой украинских штундо-баптистов Иваном Рябошапкой. Рябошапка крестил этого еврейского юношу, одного из первых евреев, ставших баптистом[729]. Другой еврей, Иосиф (Иоська) Зеесерман, владелец трактира в селе Чаплинка (Таращанского уезда Киевской губернии), всячески помогал Герасиму Балабану, еще одному руководителю украинских штундистов. Эти сектанты и их единоверцы из соседних деревень использовали трактир Зеесермана для «штундистской агитации» среди посещавших его крестьян[730].

Православная миссионерская организация Херсонской епархии в своем докладе за 1887–1888 гг. сообщала о пропагандистской деятельности крещеных евреев, превратившихся в «заядлых штундистских проповедников». Православные миссионеры также жаловались на «одного неизвестного еврея, проповедовавшего штундизм» в деревне Ижицкое (Тираспольского уезда Херсонской губернии) в марте 1888 г. Согласно другому сообщению, «в маленькой деревне Солдатское Новоукраинского уезда еврейский проповедник, прежде крещеный в православие из иудаизма, а затем примкнувший к штунде, читал сугубо штундистские проповеди местным крестьянам»[731].

Российская полиция обнаружила установление опасных связей между евреями и украинскими крестьянами со времен первых штундистских собраний еще в 1860-е и 1870-е гг. Известные российские революционеры-народники (и евреи, и русские), такие как Л. Дейч, И. Фесенко и Е. Брешко-Брешковская, пытались организовать свою пропаганду среди крестьян-сектантов, однако все их усилия были напрасны. Так, в феврале 1888 г. Лазарев и Дровогуб, два народника-еврея, попытались поселиться среди штундистов в Звенигородском уезде Киевской губернии и пропагандировать среди них социалистические идеи. Полиция сразу же арестовала их по доносу местных крестьян[732]. Как выяснилось, евреи были замешаны и в другие дела с участием религиозных сектантов. Б 1875 г. еврей народник Лев Дейч жил среди молокан Тавриды и безуспешно пытался пропагандировать идеи социализма среди членов этой секты[733]. Другие евреи-революционеры пробовали подобный эксперимент среди херсонских и киевских штундистов в 1874–1875 гг. Наиболее опасный для полиции случай сотрудничества революционеров и сектантов – так называемый Чигиринский заговор 1877 г., когда группа революционеров-народников неудачно пыталась поднять крестьянское восстание в Чигиринском уезде Киевской губернии. В эту группу «южных бунтарей» входили по крайней мере три еврея – Лев Дейч, Анна Розенштейн и Марк Натансон, а в самом крестьянском движении приняли участие местные штундисты Киевской губернии[734].

Из-за участия евреев-революционеров в социалистической пропаганде среди крестьян-штундистов полиция относилась подозрительно к любому контакту между ними и сектантами. Как выяснилось, в некоторых случаях местные грамотные евреи даже сочиняли письма для крестьян-штундистов, которые «не могли писать грамматически правильно». Хотя эти евреи не были замешаны в революционной деятельности, тем не менее полиция их строго наказывала. Так, в марте 1891 г. администрация Киевской губернии ходатайствовала об административной высылке еврея Лейбы Ицкова Портного из Басильковского уезда. Полиция обнаружила, что местные штундисты, называвшие себя «евангелическими баптистами», из деревень Ромашки, Олынаница и Телешовка (все из одного Басильковского уезда), посылали письма министру внутренних дел с просьбой разрешить проведение религиозных церемоний в их молитвенных собраниях. Когда полицейские стали расследовать происхождение этих писем, то они выяснили, что «штундистская петиция» и письма в министерство были сочинены и написаны местным еврейским «обывателем» Лейбой Портным и его 21-летним сыном Нехаимом. 29 марта 1891 г. Портной был сослан в Радомысль, в уездный город Киевской губернии. Согласно полицейским документам, Портной был наказан, «поскольку сам факт написания штундистских писем евреями является весьма нежелательным, особенно с учетом того, что это делал безработный человек еврейского происхождения (и без определенных занятий), который сам сочинял разные обращения и документы для безграмотных местных крестьян». Полицейские опасались всяких «идейных еврейских манипуляций» над доверчивыми крестьянами[735].

Как свидетельствуют материалы полиции за период с 1870-х гг. и до Февральской революции, украинские крестьяне-штундисты проявляли поразительно терпимое отношение к евреям. Б то время как православные украинские крестьяне принимали активное участие в еврейских погромах 1881 и 1905 гг., крестьяне-штундисты не только избегали насилия над своими соседями-евреями, но и помогали им, укрывали их от опасности и даже приглашали их участвовать в штундистских молитвенных собраниях. Полицейские с удивлением отмечали в своих докладах, что украинские сектанты никогда не участвовали в еврейских погромах[736].

Ожидание наступления тысячелетнего царства Христа и второго пришествия также объясняет терпимое отношение к евреям со стороны таких радикальных евангеликов, как малёванцы. Уже первые последователи Кондрата Малёванного старались распространять среди евреев новости о грядущем тысячелетнем царстве. Сектанты считали принятие евреями христианства необходимым условием для начала новой мессианской эры. Так, один малёванец, крестьянин из Басильковского уезда, с сентября 1891 по март 1892 г. регулярно посещал синагогу в Белой Церкви. Он проповедовал евреям о Малёванном и грядущем царстве Христа. Полиция прекратила проповеди крестьянина, арестовала его и направила на лечение в Киевскую психиатрическую больницу[737].

Одно из самых интересных уголовных дел в документах полиции посвящено сотрудничеству евреев и крестьян-штундистов в деятельности так называемого Духовно-Библейского братства в Елизаветограде Херсонской губернии. Б конце 1888 г. осведомители полиции сообщили, что евреи, члены братства, в спорах с православными миссионерами «всегда принимали сторону штундистов и во всем поддерживали сектантов». Более того, как вспоминали очевидцы, евреи всегда участвовали во всех штундистских собраниях в Елизаветограде. Так, «во время одного из этих заседаний, один бледный еврей торжественно заявил, что нынешняя православная церковь совсем не похожа на первоначальную церковь Христа первого столетия нашей эры, так что Иисус Христос, вероятно, изгнал бы русских верующих из их новых православных церквей, как он это сделал в свое время с евреями Иерусалима». Как выяснилось, выступавший еврей был «другом штундистов», принадлежал к так называемым «ново-заветным евреям» и был членом Духовно-Библейского братства[738]. Среди этих «новозаветных евреев», которые сотрудничали с украинскими крестьянами-евангеликами, особо выделяется фигура Якова Михайловича Гордина, который был одним из основателей елизаветградского Духовно-Библейского братства.

Яков Гордин родился 1 мая 1853 г. в Миргороде Полтавской губернии, в семье зажиточного еврейского торговца Михаила Леви. Его отец, будучи большим поклонником русской культуры, не отдал сына в еврейскую школу, и Гордин получал домашнее образование. Большое значение в семье Гординых имел русский язык и литература. С десяти лет Яков Гордин мог разговаривать не только на идише, но и на русском языке. Чтение книг Гоголя, Тургенева, Толстого и Достоевского стало любимым занятием Якова. Отец возил своего сына в Петербург и Москву, где они посещали столичные театры и смотрели пьесы Островского. К 1870 г. любимым писателем молодого Гордина стал Лев Толстой. Б это время Яков сближается с радикально настроенными российскими и украинскими студентами. Он общается не только с молодыми интеллигентами-революционерами, но и местными украинскими крестьянами, которые работали у его отца. Разговаривая с местными крестьянами, Яков изучает украинский язык. Б семнадцать лет Гордин перевел с немецкого на украинский для друзей-народников первую главу «Капитала» К. Маркса. С этого времени Гордин под псевдонимом «Иван Колючий» начинает писать статьи для местных либеральных журналов и газет. Осенью 1872 г. Яков Гордин по настоянию родителей женился и переехал в дом жены в Елизаветограде. Кем только не работал Яков в это время – и бродячим актером, и журналистом, и чернорабочим. Б 1873 г. он устроился учителем в местную еврейскую школу, где преподавание шло на русском языке. Несмотря на ранний брак и карьеру учителя, Гордин продолжил много читать и писать. Именно в это время он опубликовал свою первую повесть «Либерал-народник», в которой он описывал свои путешествия по югу России и встречи с революционерами-народниками и религиозными сектантами. Общаясь со своими еврейскими учениками в Елизаветограде, он делился с ними своими впечатлениями от встреч и от прочитанной литературы. Произведения Льва Толстого становятся главным предметом бесед Гордина со своими учениками[739]. Гордин обоготворял Толстого, постоянно его цитировал и старался следовать толстовским советам. Позже он даже назовет своего сына, который родится уже в Америке, Львом, в честь своего любимого писателя[740].

По представлению Гордина, людьми, которые отвечали толстовским идеалам, были украинские крестьяне-евангелики. У Гордина появляется идея создания организации, которая бы объединила евреев и христиан в поисках «мира, социальной гармонии и всеобщего просвещения». Главными участниками этой организации должны были быть евреи и евангелики. Б Елизаветограде уже существовало основанное украинским доктором общество по изучению Библии. Б 1877 г. Гордин вступил в это общество и переименовал его в Духовно-Библейское братство. Став в этом же году редактором местной газеты «Южный край», Гордин занялся пропагандой нового братства, приглашая в него всех «прогрессивно-мыслящих евреев»[741]. Он заявлял, что его организация «отрицает все религиозные догмы и церемонии и признает только моральные принципы Библии». Выступая за толстовские идеалы, члены кружка Гордина «отказывались от торговых занятий и обещали жить только физическим трудом, преимущественно сельскохозяйственным». Главной целью братства объявлялось «религиозное просвещение евреев с превращением их в фермеров, и последующее преодоление зловредного ростовщичества и всяких финансовых еврейских спекуляций»[742].

Сам Гордин, следуя своему любимому толстовскому идеалу так описывал свое братство: «Это социалистический коллектив, чья цель – научать его членов общинным идеалам дружбы и братства, проповедовать любовь и уважение друг к другу, а также бороться и работать во имя этих идеалов»[743]. С 1880 г. Гордин становится главным лидером Духовно-Библейского братства.

Под давлением православного духовенства местная полиция организовала слежку за кружком Гордина. Выяснилось, что Гордин поддерживал тесные связи со своими прежними друзьями, членами народнической организации «Народная воля» и украинскими штундистами, которые также посещали его братство. Как оказалось, Гордин читал сектантам лекции о политэкономическом учении Карла Маркса. Б мае 1890 г. полицейский из Херсона обнаружил, что прежние друзья Гордина, революционеры Галушкин (Тераспольский), Гаевский, Афанасий Михалевич и Иван Басовский, прибыли в Елизаветград, чтобы «пропагандировать революционные идеи среди штундистов». Полицейский докладывал, что эти революционеры (все они были евреями) использовали заседания Духовно-Библейского братства для чтения работ Маркса, Лассаля и других западных социалистов. А крестьянам-евангеликам эти революционеры «представляли Иисуса Христа как первого социалиста в мировой истории, стараясь убедить штундистов бросить их секту и присоединиться к революционному движению»[744].

На самом деле Гордин не одобрял проповедуемое своими прежними знакомыми народниками политическое насилие и отказывался поддерживать их пропаганду. Так, когда после еврейских погромов 1881 г. революционеры пытались использовать антиправительственные настроения у евреев в своей пропаганде, Гордин осудил терроризм российских народников и призвал евреев к сотрудничеству с христианами. Б 1881 г. он заявил, что его общество основано на принципах мирного ненасильственного сосуществования всех евреев и христиан, живущих сельскохозяйственным трудом на земле «согласно принципам графа Льва Толстого»[745].

Евреи, члены Духовно-Библейского братства, противопоставили себя местной традиционной еврейской общине. 16 июня 1884 г. елизаветградские евреи напали на молитвенный дом братства и нанесли ему существенный ущерб. Это не испугало последователей Гордина, которые продолжали собираться на том же месте по средам и субботам. На встречах они обсуждали различные темы: от дарвинизма и произведений Толстого до проблем «положения евреев в российском обществе»[746]. Когда 30 сентября 1884 г. Гордин подал заявление в полицию о регистрации братства, оно насчитывало 34 человека. Это были в основном евреи из Елизаветограда, а также из Одессы, Николаева и Умани. Б следующем году организация Гордина была официально зарегистрирована с количеством более 60 человек. Согласно докладу херсонского губернатора в январе 1885 г., в июле 1884 г. уездная администрация разрешила братству учреждение отдельной синагоги и выборы своего раввина. Министерство внутренних дел тоже поддержало эту организацию под предлогом того, что она «отрицала еврейские национализм и фанатическую религиозность»[747]. 8 декабря 1888 г. Министерство юстиции удовлетворило запрос братства на установление отдельной от елизаветградской еврейской общины книги регистрации браков и деторождении для членов братства. Все записи велись только на русском языке. Члены братства всячески демонстрировали, что они более «цивилизованы и лучше владеют русским языком, чем остальные евреи»[748]. Они также отвергали обрезание, предбрачные договоры и другие еврейские традиции, называя их «варварскими обрядами»[749].

Я.М. Гордин также пытался организовать еврейскую сельскохозяйственную общину, основанную на принципах Льва Толстого. Но ни местная администрация, ни еврейские предприниматели его идеи не поддержали. Тем не менее последователи Гордина пытались доказать полезность подобного эксперимента. Их община предлагала прогрессивную практику в распределении сельскохозяйственных продуктов, взаимопомощь между еврейской интеллигенцией и православными крестьянами. В будущем сельскохозяйственная община могла бы служить основой для сближения евреев и христиан, включая даже заключение браков на основании древних еврейских обычаев, описанных в Ветхом Завете. Согласно полицейским отчетам, наиболее активными членами братства были Каленик Кожемяченко и Ларион Драгуленко, «малоросские крестьяне, перешедшие из православия в штунду»[750]. Они посещали все заседания братства и следовали его правилам и ритуалам. А пышная свадьба Евгения Гара, русского православного врача, и Розы Файнзильберг, еврейки-акушерки, продемонстрировала идеал братства – «примирение евреев и христиан». Во время свадебной церемонии лидеры братства заявили, что их главная цель – это «духовное и моральное обновление еврейской религии, ознакомление евреев с христианским вероучением»[751].

Вначале местная полиция не мешала организации братства и отказывалась преследовать миролюбивых крестьян-евангеликов и их еврейских наставников-пацифистов[752]. Многие знаменитости, такие как всемирно известный ученый И.И. Мечников, восхищались деятельностью братства и его лидером Я. Гординым[753]. Однако с конца 1880-х гг. под давлением со стороны православного и еврейского духовенства полицейские чиновники вынуждены были установить более тщательное наблюдение за еврейско-христианской организацией. Православное духовенство жаловалось на сотрудничество евреев с украинскими сектантами-штундистами и обвиняло членов братства в распространении среди крестьян антиправославных толстовских идей.

В 1886 г. Яков Гордин стал редактором и театральным критиком «Одесских новостей». Пользуясь новыми связями, он вновь попытался осуществить свою мечту и организовать толстовскую еврейско-христианскую сельскохозяйственную общину. В 1887 г. русский миллионер Сибиряков пообещал выделить для толстовской коммуны Гордина большой участок земли в Ставропольской губернии. Однако, когда Гордин приехал в Петербург, чтобы завершить сделку по покупке земли, власти отказали ему, испугавшись установления тесных связей между толстовцами-евреями и украинскими «религиозными отщепенцами»[754]. Полиция доложила о «небывалой» популярности «штундистских идей» среди еврейских последователей Гордина, который каждую неделю посещал штундистские собрания и пропагандировал «опасные идеи графа Толстого». 18 июня 1890 г. полицейский офицер доносил своему руководству, что в ноябре 1889 г. руководители братства, в частности плотник Исаак Фейнерман, «следуя иделам графа Толстого, организовали в селе Глодоссы (известном центре штундизма) сельскохозяйственную колонию на коммунистических принципах, познакомились с местными крестьянами, приглашают их в свои дома и читают им Евангелия согласно их еврейскому вероучению»[755]. Купив в селе три дома, они превратили один из них в общественную библиотеку, где толстовцы-евреи вместе с крестьянами читали и обсуждали не только Библию, но и произведения Льва Толстого. Глодосские штундисты стали самыми активными участниками дискуссий о книгах Толстого. Как заметил офицер полиции, практичные крестьяне уважали новых соседей не только из-за обсуждения произведений Толстого, но прежде всего потому, что еврейские колонисты помогали им лекарствами и «различными советами медицинского и сельскохозяйственного характера». Б то же время колонисты распространяли христианскую литературу и книги Толстого, стараясь «воздействовать на крестьян в направлении, нежелательном с политической точки зрения»[756].

В августе 1891 г. российские власти, недовольные усилившимися контактами между евреями и украинскими крестьянами-евангеликами, решили прекратить деятельность Духовно-Библейского братства. Целый год царская администрация, полиция и Святейший Синод вели следствие о так называемых новозаветных евреях в малороссийских губерниях, Одессе и Бессарабии. Выяснилось, что аналогичные братству и состоявшие из евреев организации пытались устанавливать связи с украинскими штундистами. Основным материалом их пропаганды были произведения Льва Толстого. 7 октября 1891 г. департамент полиции закрыл организацию Гордина и приказал усилить надзор за его последователями. Б январе 1892 г. был издан приказ об аресте Гордина. Но этот приказ запоздал. Б июне 1891 г. Яков Гордин и 60 его последователей нелегально эмигрировали в США[757]. Насколько нам известно, Гордин никогда больше не возвращался в Россию. Позже на заработанные в Америке деньги он перевез в Нью-Йорк всю свою многочисленную семью[758].

В США Я. Гордин, который был убежден, что «единственным средством для спасения евреев от преследований должно было быть изменение всего традиционного еврейского хозяйства»[759], вновь пытался создать сельскохозяйственную еврейскую колонию, действующую на принципах Льва Толстого. Однако все его попытки основать толстовскую колонию в Америке были безрезультатными. Б итоге Гордин осел с семьей в Нью-Йорке и стал известным еврейским драматургом, который писал на идише, и корреспондентом левых газет. Б 1894–1908 гг. он написал свои лучшие пьесы («Еврейский король Лир», «За океаном», «Мира Эфрос»). Многие исследователи считают его основателем еврейской драматургии в США. Бее сюжеты его пьес связаны с воспоминаниями о жизни в России. Б них можно найти не только сцены из еврейской жизни, но и образы, навеянные его встречами с украинскими евангеликами и русскими интеллигентами. Б этих произведениях сильны влияния Шекспира, Ибсена и Льва Толстого[760]. Вплоть до своей смерти в 1909 г. Яков Гордин следовал примеру великого русского писателя. Он постоянно пропагандировал идеи Толстого среди еврейской эмиграции из России, сотрудничал с нью-йоркскими социалистами, отрицал принципы насилия в политике. Б среде русскоговорящих евреев Нью-Йорка Гордин старался восстановить старые традиции Духовно-Библейского братства. Б своих публикациях и лекционных выступлениях он всегда отрицал национализм, включая и сионизм. Гордин до конца своей жизни оставался убежденным последователем Толстого. По его мнению, иудеохристианский идеал Библии – это дружба всех наций и религий на земле, а не превосходство какой-либо одной этнорелигиозной группы[761].

В 1882 г. молодые еврейские интеллектуалы Одессы попытались установить культурный диалог с местными христианами. Яков Прилукер, учитель из Одессы, следуя примеру Гордина, основал кружок «Новый Израиль» и пригласил к сотрудничеству христиан и евреев. Эта группа отвергала Талмуд, еврейские законы о кашруте, обрезание и традиционные формы религиозных ритуалов. Прилукер перевел день отдыха с субботы на воскресенье, объявил русский язык обязательным для употребления всеми евреями в повседневной жизни и запретил членам кружка заниматься ростовщичеством[762]. Как и в случае с группой Гордина, большинство одесских евреев не поддержало идею подобного культурного диалога. Русские евреи враждебно отнеслись к экспериментам Гордина и Прилукера. Они обвинили их в стремлении «выпросить у Российского правительства особых прав только для своих групп, игнорируя общие интересы еврейской нации»[763]. Как затем напишет сам Прилукер, «консервативные еврейские критики» считали, что «реформы еврейских религиозных обрядов могли быть приняты еврейской массой при одном условии: если бы они были основаны на Талмуде и одобрены утвержденными раввинами»[764]. После погромов 1880-х гг. русские евреи были озабочены проблемами своего физического выживания. Для большинства евреев массовая эмиграция из России была более реалистичным решением проблем, чем утопические проекты иудео-христианских обществ. Только несколько радикальных еврейских интеллектуалов, связанных с революционной деятельностью левой российской интеллигенции, присоединились к группам Гордина и Прилукера. После того как в конце 1880-х гг. полиция прекратила деятельность «Нового Израиля» в Одессе, Яков Прилукер эмигрировал в Англию, где присоединился к одной из местных протестантских церквей и посвятил свою жизнь миссионерской христианской деятельности среди евреев.