– Цыц! Ну? В чем проблема-то, маленький охотник Лю?
– Никаких проблем нет, тетя Зана. Просто впереди самое неприятное…
– Эх, человече… – Тяжело вздохнула Зана. – Чтоб ты понимал. Самое неприятное – это рисковать дочерью, подставляя ее под стрелу этой, как ты выразился, «имбы».
– Простите, тетя Зана. – Повинился я. – Но люди устроены так, что в первую очередь их интересуют собственные проблемы.
– Это ты так мне вежливо и «тонко» намекаешь на то, что тебе плевать на наши проблемы? – Медведица прищурилась… выглядело угрожающе. – Ну, с объективной точки зрения, ты прав. Придраться не к чему. Такая шняга не только у вас, двуногих. Да. Так что? Ты собираешься довершать начатое? Или отступишься от своей добычи, оставив ее нам? Как ты и сказал, дальнейшее – уже твоя инициатива и твоя «трабла». Мы готовы подождать, пока ты их утрясаешь. Мне достаточно решения моей проблемы – в лесах провинции Увзан не будет армии, состоящей из людей, мало осведомленных о традициях провинции Увзан.
Собственно, этим-то я косолапых и купил. Их могущество в провинции держится только на древних договоренностях с кланом Ма. Если в ходе войны клан Ма уничтожат или сильно ослабят, то владычеству косолапых в лесах Увзан придет конец. Превратятся в обычную дичь. Благо, выбить их по одиночке нетрудно. При их-то склонности не сбиваться в стаи. А если еще подключатся прайды, стаи и стада других тотемов – косолапым любителям сладкого в лесах Увзан станет совсем кисло.
– Я довершу начатое. Негоже оставлять подранков.
– О! Це дило! – Обрадовалась медведица. – Ты тогда времени на осмотр места стоянки не теряй! Я понимаю – азарт охоты, поиск следов добычи, все такое. Но это ж время-время! А я таки совсем не ночной хищник, чтобы ждать, пока ты догонишь караван со своими медведицами. Так что Ханочка тебя отведет на место новой стоянки. Вряд ли они в темноте смогут уйти далеко.
Кстати, возмущенного писка «Мама!» на этот раз не последовало. Напротив, Хана заинтересованно шмыгнула носиком.
– И это… Фан! – Окликнула медведица, когда Хана уверенно потрусила с полянки, а я, поклонившись (и заодно подхватив флягу с земли), двинулся за ней.
– Да, тетя Зана?
– Ты того… этого… попку Ханы пока не облизывай. Остановитесь пока на обнюхивании и поглаживании, дети мои – мама Зана слишком молода для возни с внучатами.
– Мама!
Медведи смеются… прикольно. И с чувством юмора у их старшего поколения – все в ажуре… Не вышло бы мне боком это их чувство юмора.
Эпилог
Хорошо этим вашим писателям-графоманам… Да и героям их – тоже лафа. Подошел к лагерю с какими-то нехорошими деструктивными целями, а «лагерь спал», «часовые клевали носом», «тишина разливалась над биваком»… Проходи, кто хочешь – бери, что хочешь…
Если бы. Тут вам не здесь, тут – какая-никакая, а реальность.
Лагерь, к которому меня вывела Хана, не спал. И даже не думал. Вокруг костров собрались люди. Обсуждали последний «хайп», который обеспечил этот начинающий, но очень способный «ньюс-мейкер», мастер Лю.
Я затихарился в пятидесяти метрах от крайней палатки. Ближе уже могли заметить. Даже в темноте, ослепленные пламенем костров.
Заметил плачущих друг у друга на плечах «попок». Ма Аи доблестно держалась и утешала троицу своих подружек. Но носиком, кажется, шмыгала. Другим ухом внимательно слушала, что говорит ей «луноликая». Видимо, Джиао-Джу решила не откладывать просвещение младшей сестры на потом. Разумно.