В 1848 году в Закарпатье было отменено крепостное право. В 1849–1850 годах, то есть всего год с небольшим, в составе Австрийской монархии существовал Русский округ со столицей в Ужгороде, в делопроизводстве которого использовался русский язык. Впрочем, недолговечность его существования объяснялась просто: власти империи Габсбургов быстро пошли на компромисс с венграми, а те были недовольны всякой автономией немадьярского населения.
В 1867 году Венгрия (включавшая в себя земли нынешней Словакии, Хорватии, сербской области Воеводина, Трансильвании и Угорскую Русь) получила широкую самостоятельность, фактически став независимым государством, королем которого оставался австрийский император Франц Иосиф. Такая политическая система получила название дуализма, а два государства во владении Франца Иосифа получили название Австро-Венгрии. Немедленно венгры, провозгласив всех жителей Венгрии членами одной «венгерской политической нации» (официальный термин) стали проводить политику мадьяризации невенгерских этносов. И определенных успехов политика мадьяризации добилась. Все больше становилось мадьяронов – русинов, которые добровольно стали чувствовать себя венграми, переходили на венгерский язык и заменяли свои имена на венгерские.
Жестокий национальный и религиозный гнет, постоянные войны австрийцев с турками не способствовали развитию края. Правящая верхушка Закарпатья еще в Средневековье вся мадья-ризировалась. Образованных русинов насчитывались единицы. В основном только священники из числа русинов были грамотны. Но даже в таких условиях русины не только смогли сохранить свой язык и культуру, но даже внесли серьезный вклад в общерусскую культуру. Так, во второй половине XVIII века, после того как в Австрии начались некоторые послабления в области религии и в униатских духовных учебных заведениях было разрешено преподавать по-русски, в карпатских землях вдруг сразу появилась целая плеяда выдающихся мыслителей. Правда, учитывая, что австрийские власти вскоре развернули преследования деятелей русского движения в Закарпатье, почти всем им пришлось выехать из Руси Подъяремной в Русь Державную – Российскую империю. Среди таких закарпатцев, оказавшихся в Российской империи (говорить «в России» не корректно, поскольку для закарпатцев их родной край также есть Россия), можно назвать такого выдающегося деятеля науки, как первый ректор Санкт-Петербургского университета, один из первых отечественных экономистов Михаил Балугьянский (1769–1847). Вошли в пантеон русской национальной мысли такие уроженцы Карпатской Руси, переселившиеся в Российскую империю, как философ Петр Лодий (1764–1829), историк и этнограф Юрий Венелин (1802–1839). Интересно, что Венелин оказал большое влияние на развитие болгарского национального движения, поскольку его книга по истории болгар как бы открыла болгарам их собственную историю (не случайно многие болгары даже носят имя Венелин, есть также женская форма – Венелина). Но поскольку Венелин был также воспитателем детей русского писателя С. Аксакова, то неудивительно, что его воспитанники Константин и Иван Аксаковы знамениты как виднейшие славянофилы. Из семей переселившихся в сердце России закарпатцев происходили поэт Нестор Кукольник (1809–1869), многие стихи которого положил на музыку М. Глинка, художник и искусствовед Игорь Грабарь (1871–1960). Из закарпатского села Рокосов происходили предки маршала К. К. Рокоссовского (1896–1968).
Но многие выдающиеся русины оставались дома, ведя упорную борьбу за права русинов в Австрии. Можно вспомнить имена таких стойких борцов за русское дело в крае, как писатель, историк и просветитель Александр Духнович (1803–1865), великие защитники православия Иван Раковский (1815–1885) и Адольф Добрянский (1817–1901). Особенно следует отметить роль Добрянского, настоящего политического лидера русинов. Постоянно переписываясь с императором Александром III, Добрянский подчеркивал, что карпаторуссы и русские в Российской империи есть один народ. В 1870-е годы в Ужгороде (Унгваре) начала выходить первая газета для русинов «Светъ». Поразительно, сколько великих подвижников появилось на таком небольшом участке исторической России, как Закарпатье!
Отстаивать русское дело в Карпатской Руси было очень опасно. Религиозный раскол между униатами и православными затруднял сближение закарпатцев с русскими в Российской империи. Католическая церковь, австро-венгерские власти и созданные ими украинские самостийники упорно пытались вытравить всякое русское самосознание у русинов. Духнович всю свою жизнь был под полицейским надзором. Под судом был и Добрянский. В 1882 году австро-венгерские власти организовали большой судебный процесс против группы крестьян, желавших перейти из унии в православие и которых обвинили в государственной измене. Этот процесс вошел в историю как процесс Ольги Грабарь (так звали по мужу дочь Добрянского). И все же борьба карпаторусских деятелей не пропала даром – в конце XIX века развернулось движение за ликвидацию унии и переход в православие, охватившее несколько сотен тысяч человек. Зато украинские самостийники почти не имели никакого влияния на население Карпатской Руси. Самостийник В. Гнатюк с сожалением констатировал, что отличительной чертой угорских русинов является москвофильство, препятствовавшее, по его мнению, их национальному развитию. Описывая карпаторусскую интеллигенцию, Гнатюк не без иронии отмечал, что «самыми приятными воспоминаниями этих людей являются рассказы о походе русского войска. При этом у них горят глаза, улыбаются уста, озаряются лица…По их убеждению, все славяне должны стать русскими»[126].
Но в Австро-Венгрии против православных была мобилизована вся полицейская сила империи Габсбургов, и многие русины вынуждены были исповедовать православие в тайне, формально оставаясь униатами. В 1913 году венгерскими властями был устроен новый большой судебный процесс, на котором 98 русинских крестьян, перешедших в православие, были обвинены в стремлении отделить Угорскую Русь от Венгрии. Попытки ведения григорианского календаря вызывали практически единодушное неприятие русинов, как униатов, так и православных.
Зато среди униатов в США и Канаде, при отсутствии политических преследований, возвращение православие было значительным. К религии предков возвращались не только отдельные личности, но и целые компактные группы.
За многие века этническая территория русинов постепенно сокращалась. Многие русины мадьяризировались либо влились в число валахов или словаков. Так, практически полностью исчезли, растворившись в румынах, русины Трансильвании. Также были ассимилированы венграми, утратив язык и веру, русины, проживавшие на Среднедунайской (Венгерской) равнине. В целом из 13 комитатов (областей Венгерского королевства), в которых проживали русины, в XIX веке они в более или менее большом количестве остались только в 4. Впрочем, в XVIII веке некоторое количество русинов переселилось в сербскую область Воеводину, где и сейчас проживают их потомки, испытавшие сильное влияние сербского языка и быта, но сохранившие русинское самосознание.
Край был отсталым. Еще в начале XIX века в горных частях края каждый второй ребенок умирал, не дожив до 5 лет, и лишь 2 % жителей горных сел умели читать и писать. Туберкулез носил повальный характер, а от эпидемий вымирали целые села. Все это, а также с учетом ассимиляции и эмиграции, сильно влияло на демографию карпатских русинов, ставя под угрозу само сохранение их в родном крае.
В 1810 году численность русинов, говорящих по-русски и принадлежащих к униатству, составляла 430 тыс. человек. Их доля в многонациональном Венгерском королевстве оценивалась в 5,4 %. В 1851 году русинов насчитывалось 447 тыс., в 1857-м – 423 тыс., в 1900-м – 429 тыс., в 1910-м – 447 тыс. Как видим, небольшой прирост сменился убылью населения[127]. Доля русиноязычных жителей в Венгрии в 1910 году сократилось до 2,6 %, то есть вдвое за столетие. В тех четырех комитатах, где проживали русины, в 1910 году соотношение проживавших там этносов было таково: 42 % русинов, 11 % румын, 4 % словаков, 31 % венгров, 11 % немцев. (Поскольку в переписи речь шла о родном языке, то в состав части венгров и почти всех немцев попали весьма многочисленные в области евреи, составлявшие до 15 % всего населения.) в главном городе Угорской Руси, Ужгороде, русины составляли лишь 4 % населения. Все население Закарпатья составляло в 1910 году 671 тыс. жителей.
Разумеется, речь шла не о вымирании, а об ассимиляции русинов. Потомки русинов, утрачивая язык, старались сохранить принадлежность к униатству. В 1910 году численность русинов была такова: униатов 472 тыс., католиков 3 тыс., а православных сохранилось только 7 тыс. Принятие униатства защитило русинов от более быстрых темпов ассимиляции. Заметим, что говорящие по-венгерски и по-словацки униаты были русинами (ведь венгры и словаки изначально исповедовали «чистый» римский католицизм, и поэтому им не было смысла переходить в униатство). Численность униатов у других этносов региона в результате ассимиляции русинов в 1910 году стала таковой: венгероязычные униаты – 247 тыс., румыноязычные униаты – 121 тыс., а словакоязычные составили 102 тыс. Доля униатов в Венгрии в 1910 году оставалась практически такая же, как за сто лет до этого, – 5,2 %.
В начале XX века Закарпатье было нищей окраиной Венгрии. Безземелье и нищета привели к массовой эмиграции, – в США, Аргентине и еще многих странах к 1914 году оказались свыше полумиллиона карпаторуссов, почти половина всего народа. Население ряда русинских районов сократилось, несмотря на высокую рождаемость, – эмиграция «съела» весь естественный прирост! и все же большинство русинов оставались на родине, упрямо держась за родную землю.
В США и Канаде действовали многочисленные русинские организации. Первыми в США были созданы «Русский народный союз» (февраль 1894 г.), «Русское православное общество взаимопомощи» (апрель 1895 г.). Выходили периодические издания. Органом «Русского народного союза» стала газета «Слово», издававшаяся на русском языке. Старейшей русинской газетой в Америке была выпускаемая с 1886 года «Америка – орган руских преселєнцох Галичини та Венгриї». Наиболее тиражным стал «Американский русский вестник» (с 1892 г.). Также выпускались газеты «Свит» (с 1894 г.), «Правда» (с 1902 г.) «Православии русски вестник» (с 1915 г.), «Русский вестник» (с 1917 г.) и др. Всего в США русинами издавалось 38 наименований газет и журналов, в Канаде – 22 наименования, некоторые из них выходят и поныне.
После распада Австро-Венгрии Закарпатье оказалось в составе Чехословакии. Край получил некоторую автономию и официальное название «Подкарпатская Русь» (если для русских она за Карпатами, то для чехов она была ПОД Карпатами). Край имел свой флаг, герб, гимн и выборного губернатора (впрочем, фактически всеми делами руководил назначенный Прагой вице-губернатор). Реально статус Подкарпатской Руси ничем не отличался от статуса современной Закарпатской области Украины.
О том, как жилось русинам в демократической Чехословакии, будет сказано далее самими православными деятелями края. Показательно, что чешские чиновники, командированные в Карпатскую Русь, получали так называемую колониальную доплату (kolonialny priplatek) к основному жалованью! То есть для Праги Карпатская Русь официально считалась колонией. Чехословацкие власти, как и во времена Австро-Венгрии, пытались проводить украинизацию русинов, но также безрезультатно. Зато в «чехословацкие» годы в Закарпатье практически исчезла уния. Интересно, что в 1910 году среди русинов православными были лишь 577 человек, а в 1930 году – 112 тыс.![128] в 1931 году была создана особая православная епархия под юрисдикцией
Сербской православной церкви (поскольку Русская церковь в то время считалась «плененной»).
Карпатские русины рассматривались местными русофилами как малая, самая западная ветвь общерусского дерева, сохранившаяся только благодаря духовной связи с Россией. «В славянском мире немало есть исторических примеров, когда славянская ветка, занесенная в чужестранную пустыню, погибала в песках, – писал В. К. Могильницкий, представитель союза карпаторусской молодежи «Возрождение» в Праге. – …Сколь счастливы мы – карпатороссы. И причиною тому является то обстоятельство, что наша веточка все еще держится и питается соками великого русского дерева. Как только мы допустим объявить себя “самостоятельным” племенем, как только оторвемся мы от живительной традиции наших достопамятных предков… мы погибнем»[129].
Навязываемое официальной Прагой украинство вызывало единодушный отпор местной русинской интеллигенции. Председатель Русской народной партии Словакии доктор Мачек писал: «У нас в бывшей Венгрии не найти ни одного мужика, который бы назвал себя украинцем, а не русским. Здесь у нас не было ни одного писателя, который бы примкнул к украинизму. Украинские стремления чужды каждому нашему мужику. Украинизация Подкарпатской Руси вызывает единодушное негодование всего населения»[130].
Официальным языком Подкарпатской Руси был чешский, определенное развитие получили и русинский и литературный русский языки. 14 закарпатских газет выходили на русском языке, 8 – на украинском.
В 1921 году из 530 школ в крае было 357 русских. Однако, как заметил школьный инспектор Игорь Гуснай в том же 1921 году, «почти у каждой из русских партий есть “свой” язык, свое правописание, у каждого журналиста на счет этого вопроса собственное воззрение»[131]. Причиной этого было то обстоятельство, что из-за нехватки учителей под русским языком чаще всего в крае понимался русинский язык. Помимо этого, на преподавание русского языка повлиял также переход на новое правописание в 1918 году в Советской России, в результате чего в разных школах преподавали разную графику. Сами чехословацкие власти при этом совершенно не торопились использовать потенциал русской белой эмиграции, одним из главных центров которой была Прага, для преподавательской и научной работы в Подкарпатской Руси.