– Любо! Любо! – заревели военные начальники и вся княжья свита. Многие тут искренне радовались, что не быть разладу в их войске, но были и такие, кто сидел за столами с кислыми улыбками и прятал глаза.

«Всё равно нужно держаться настороже», – решил для себя Андрей, присаживаясь на скамью. Очень влиятельные враги открылись для него на самом верху господней лестницы, и с этим нужно будет теперь всегда считаться.

После пира были долгие рассуждения, как же лучше врага бить. Советы давали все, каждому хотелось проявить в глазах князя свою удаль и показать решительность. Да ещё, видать, и вино играло в головах советников. В итоге главное обсуждение генерального плана решили отложить на следующий день, и уже на ночь глядя все здесь собранные начали расходиться по своим личным шатрам.

Сотник сидел всё так же на своём месте за столом.

– Андрей Иванович, тебя что, не угостили как полагается, или, может, обнесли добрым вином на пиру? – усмехнулся воевода Михаила, подсаживаясь рядышком.

– Да нет. – Покачал головой Сотник. – Всё честь по чести, Ростислав Игоревич. Грех жаловаться, попотчевали от души. Но прости за откровенность, думаю я, что сегодня совет воинский здесь у нас впустую прошёл, боюсь, что так же и завтра будет. Горазды все на глазах свои глотки драть да удаль бесшабашную показывать, а дело между тем у нас на месте стоит. А ведь рать ливонская на противоположном берегу реки только лишь усиливается день ото дня. Я уже говорил, что мои дозорные и разведчики не раз уже замечали подход к ним новых отрядов с западной стороны. У нас же подмоги, я тут полагаю, ждать, похоже, неоткуда.

– Это да-а, – протянул Ростислав. – Затягиваем мы нонче поход, но у тебя, Иванович, никак и своё соображение по всему этому есть. Может, посвятишь меня в задумки?

До утра просидели два военных начальника в большом шатре, обсуждая и прикидывая что-то на сильно расчерченном пергаменте. И когда уже начали гаснуть звёзды на небосводе да посветлел зарёю восток, оба они стояли у княжьего шатра.

– Олежко, ты, как князь кваса или рассола попросит, намекнул бы ему, как бы так, между прочим, что мы здесь вдвоём с Андреем Ивановичем у шатра сидим и что его очень сильно видеть хотим, – пояснял воевода княжьему ближнику, бывшему всегда рядом при своём господине. – Может, снизойдёт он до нас, сирых, и примет для отдельного разговора с глазу на глаз?

– Хорошо. – Важно кивнул тот. – Князь уже захотел было квасу испить, думаю, что вскоре он его ещё пожелает. Подскажу, Ростислав Игоревич, про вас.

Так вскоре и случилось. Видать, после обильного вчерашнего застолья у князя болела головушка, а во рту было сухо, и уже через час оба воеводы были приглашены в его шатёр.

Михаил сидел за походным столом уже одетый, лицо у него было «помятое», и было видно, что ему сейчас невесело.

– Сказывайте, воеводы, чай, не просто так вы сюда спозаранку заявились, когда самое время было бы спать, – проворчал он, оглядывая ранних посетителей.

– Так точно, князь, дело у нас безотлагательное, – начал рассказ Ростислав. – Никак нам нельзя лишнего дня дальше терять. Всю ночь мы с Андреем Ивановичем кумекали и под утро уже все свои мысли воедино собрали, – и он показал пергамент. – Думаем мы, что опять на сегодняшнем совете из пустого в порожнее все только и будут воду лить, а тут у тебя, князь, уже общее понимание будет. Коли ты посчитаешь нужным, так примешь наш замысел, ну а коли нет, так всё равно будет всё так, как ты сам скажешь. – Развёл руками черниговский воевода.

– Ну, давайте, подсаживайтесь. – Кивнул милостиво Михаил. – Что вы там этой ночью надумали? – и крикнул в сторону полога: – Эй, Олежко, неси-ка сюда лёгкого мёда, башку править будем!

В обед на общем сборе всех воевод, послушав вдоволь противоречивых советов от всех собравшихся, князь хлопнул в раздражении по столу ладонью.

– Довольно уже, пока вы там ночью бражничали, я думу думал, как бы нашего ворога извести, так что вот и вы теперь послушайте. А если кто будет против моей задумки, так может прямо здесь же и высказаться при всех!

В шатре повисло гробовое молчание.

– У тебя, Борис Негочевич, пять сотен из Новгородских находников под твоей рукой стоят. Знаю я: мужи они крепкие, к топору с детства приучены. Вот ты им и дай задание, дабы они начали большие плоты рубить и вязать их чуть повыше нашего лагеря. Думаю, что пять или шесть десятков больших плотов за сутки-другие для них ведь несложно будет сладить? – Новгородский тысяцкий угодливо кивнул.

– Сделаем, князь, уже к завтрашнему вечеру все их сладим, я самолично за этим прослежу.