Когда уазик подкатил к указанному месту, Рахматуллин сразу определил строение, которое диверсанты могли выбрать под своё пристанище: высокий дом с обширной мансардой и крышей кирпичного цвета. Он был отделён от перекрёстка двумя другими домами, но возвышался над ними и, без сомнения, отлично подходил для наблюдательного поста. Кроме того, он был крайним в ряду: дальше – огород, за ним – луга с ивовыми и берёзовыми островками. А ещё дальше, метрах в четырёхстах, – полускрытые кустарником ветхие развалины, вероятно, коровника или птицефермы, заброшенной ещё на закате Союза. Поблизости – перекрестие дорог, околичной и выбегающий за пределы села Рабочей улицы.

В трёхстах метрах к западу стояла телевизионная вышка, и рядом с ней (там околичная дорога делает поворот) занял позицию пикет, поэтому уйти огородами за село из оцепляемого квадрата было невозможно.

Не дожидаясь Соларина, Ильяс организовал окружение дома. Он приказал Парковой занять позицию напротив въезда в усадьбу, где находилось строение, – отсюда хорошо просматривалась фронтальная часть дома вместе с окнами первого этажа и большая часть двора. Двух ополченцев Шульцева он выставил у ворот, а сам с Кадушкиным и Кинуловым стал продвигаться по улице непосредственно к дому. Множество местных жителей наблюдали за ними из окон своего жилья и огородов; по ходу все трое подавали знаки, чтобы они ушли или спрятались.

Подошли к дому. В это же время у перекрёстка затормозила БМП Соларина, наполовину скрывшись в облаке пыли. Старлей спрыгнул с брони и с двумя солдатами быстрым шагом направился к Ильясу, на ходу посматривая в командирский электронный планшет, слушая по рации доклады, отдавая команды.

– Думаешь, в этом? – спросил он, поравнявшись с Ильясом.

– Я бы выбрал его из…

– Заходите, – глухо рыкнул старлей по рации своим бойцам, ожидавших у ворот усадьбы его приказа.

Взглянул на небо, снова сосредоточился на планшете, и проговорил, видимо, обращаясь к Ильясу:

– В полста радиуса вписан. И для наблюдения годится.

Слова Соларина означали, что погрешность координат составляет пятьдесят метров в любом направлении, а дом находится внутри радиуса. Видимо, так старлей выразил своё впечатление от того, что Рахматуллин не стал ждать на перекрёстке, а моментально определился и начал действовать инициативно по обстоятельствам.

– Приступай! – скомандовал он через секунду Ильясу.

Ильяс качнул головой, и Кадушкин шагнул к калитке, перед которой стояла вся группа. Из окон дома на них взирали с дюжину взрослых и детских лиц.

Денис просунул руку в окошко, откинул крючок и вошёл во двор первым, за ним – Ильяс, потом – Кинулов и двое пехотинцев. Основной вход в дом был с торца, и чтобы к нему пройти, надо было обогнуть строение слева, но тут находилась запасная дверь. И едва Кадушкин ступил на маленькое крылечко, как дверь медленно приоткрылась и высунулась голова пожилого худосочного мужчины.

– Здравствуйте! – дежурной скороговоркой приветствовал его Денис. – Контрдиверсионный отдел Росгвардии. Узнаёте эту гражданку?

Он так резко ткнул руку с фотороботом под нос худосочного, что тот испуганно отпрянул.

– Здесь проживает? – Кадушкин твёрдым движением отворил дверь.

За порогом стояли две женщины в халатах.

Пожилой смотрел на изображение секунды три.

– Так это… На Галю похожа.

Он пожал плечами и оглянулся на женщин. Рахматуллин тут же сделал шаг к крылечку и спросил: