Вглядываясь в ту сторону, куда отходил Роксби, Эван позвал:
– Стив!
Подождав, крикнул громче:
– Стив!
И вдруг от дороги донёсся шум запускаемого двигателя. Рэтлиф оглянулся. Сквозь светлоты чащи увидел разворачивающийся на узкой грунтовке пикап. «Стив! – первое, что пришло в голову Эвану. – Сбегает с нашей добычей! И Шеймус!»
– Стой! – закричал он и бросился к дороге.
«Рэм» развернулся и рванул в сторону фермы. «Убью! Убью!» – долбил дятел злобы черепную коробку. Только добежав до дороги, а затем до опушки, он прицелился… выстрелил, но промахнулся из-за одышки и тряски рук. Машина с надписью «Шериф» (надпись Эван заметил лишь сейчас) поднимая клубы пыли, пролетела мимо фермы и скрылась за стеной дальнего леса.
Крыса побрёл за ней. В мозгу кипела мешанина мыслей. Как такое могло случиться? Что теперь делать? Зачем идти туда, на ферму? Он остановился. Поставил винтовку на предохранитель, взял её на плечо, развернулся и пошёл обратно. «Чёрт! Там же осталась другая машина! Можно догнать!» Он побежал.
Да, форд оставался там же, но Эван по пути к нему вдруг увидел возле дороги знакомый камуфляж. Подошёл, чтобы удостовериться… Шеймус! Лицо изуродовано зарядом дроби, один глаз открыт, другой – вытек, рядом с телом – отстрелянный пистолет. А тело лежит на том самом рюкзаке, в котором Шеймус носил трофеи их банды!
Бережно, словно боясь разбудить, Эван перевернул мёртвое тело товарища и раскрыл рюкзак. Драгоценности и деньги на месте… Что за чёрт?! Он вытянул пакет с двадцатью пачками банкнот. Вот бархатный мешочек с камушками, вот – с золотом. Вот ширево! Чёртовы дозы обоих братьев! Всё на месте!
«Значит, и Стив мёртв…» – сделал вывод Эван. Кто же уехал на додже? Рэтлиф вспомнил, как упал один из нападавших, его наверняка подстрелил Шеймус. Сейчас трупа не видно. Стал осматривать землю. Вот – явно видны следы волочения и кровь. Дошёл до конца следа. Он обрывался там, где находилась пассажирская дверь пикапа. Вот отпечаток протекторов в пыли, вот – обуви водителя, а здесь должна быть пассажирская дверь. Понятно – в машине оставался пятый. Это шериф! Сидел здесь, в машине, а когда понял, что его людей перестреляли, дал дёру. Правда, забрал одного раненого.
Эван торопливо вернулся к телу Шеймуса. Выбросил из своего ранца несколько не особо нужных вещей и запихал в него деньги, драгоценности, ширево. Он понимал, что надо скорее покинуть это место. Тело Шеймуса заберут вместе с трупами нападавших. Единственно только Стив… Вдруг ему требуется помощь? И Эван поспешил туда, где мог оставаться Роксби-старший.
Стив был мёртв. Он привалился к стволу молодого клёна. В щеке – отверстие от пули. Веки полуопущены, а уголки губ слегка приподняты. Странная полуулыбка, сожалеющая. Никогда прежде Эван не видел такую улыбку – ни у живых, ни у мёртвых. О чём жалел Стив Роксби в последние мгновения? О своём береге? О потерянном? О недостигнутом?
Глава восемнадцатая
Брандт подошёл к окну и немного раздвинул шторы. На улице ещё довольно светло, но из-за тонированных стёкол казалось, что наступил поздний вечер. Безо всякого интереса, думая о своём, с минуту он поглядывал на Южную лужайку, раскинувшуюся сразу за низким строением кухни-столовой – там четверо рабочих накидывали гирлянды на раскидистый красный бук, а двое охранников стояли рядом. Из окна также была видна часть фасада и крыша центрального корпуса Белого дома.
Весь сегодняшний день президент безвыездно провёл здесь – в своём личном кабинете, в офисном здании его администрации на Пенсильвания-авеню, 1650. Просторное помещение с непритязательной мебелью, довольно низкий потолок с желтоватым мягким светом, стол буквой «Т» с четырнадцатью тёмно-коричневыми гостевыми креслами и хозяйским – чёрным, большим; возле одной стены – диван и два столика, вдоль другой – встроенные полки с редко расставленными фолиантами, статуэтками и вазами (все – сплошь в виде узких удлинённых кувшинов).
В приёмной уже ждали председатель Объединённого комитета начальников штабов и новый министр обороны – президент вызвал их два часа назад, назначив время и тему совещания.
Пост Ситтема теперь занимал генерал Фуллморон. Он не имел такого боевого опыта, как предшественник и, в отличие от того, не являлся давним знакомым президента, однако был исполнителен и имел вхождение в круг оружейных магнатов. Ему было чуть за сорок, жгучий брюнет, выглядел моложаво, почти всегда улыбающийся и любящий попозировать для репортёров. В либеральной среде его считали прогрессивным человеком и вообще своим парнем. Для консерваторов он, между тем, тоже не был чужим и слыл у них ястребом новой (техногенной) формации.
Пора. Брандт поправил шторы и по селектору попросил Келли пригласить военных. Встретив их у дверей, обменялся с ними рукопожатиями, после чего занял своё кресло, а гости сели напротив друг друга за длинным столом. Оба достали из своих портфелей папки с документами.