Через несколько минут повозка вернулась. Кто-то сказал, что на улице дождь.

– Я позабочусь о зонтиках, сэр. Нельзя забывать о здоровье мисс Бейтс, – сказал Фрэнк отцу и тут же убежал. Мистер Уэстон хотел было пойти вслед за сыном, но его задержала миссис Элтон. Ей не терпелось одарить его своим впечатлением о молодом человеке, и она так живо к этому приступила, что даже сам Фрэнк Черчилль, который поспешно направился ко входу, наверняка все слышал.

– Славный, очень славный молодой человек. Помните, мистер Уэстон, я честно вам сказала, что сама составлю свое мнение. Так вот, я чрезвычайно им довольна. Можете мне верить. Я никогда не льщу. По-моему, очень красивый молодой человек, а манеры – как раз такие, как я люблю и одобряю. Истинный джентльмен, без тени тщеславия и фатовства. Знаете, я терпеть не могу фатов, это воистину кошмар. В Мейпл-Гроув им никогда не были рады. Ни я, ни мистер Саклинг их не выносим, иногда приходилось по-настоящему грубить! Вот Селина с ними гораздо терпеливее, у нее удивительно мягкий нрав.

Внимание мистера Уэстона легко было завоевать разговорами о сыне, но едва речь зашла о Мейпл-Гроув, он сразу же вспомнил, что только что прибыли дамы, а значит, им нужно оказать должное внимание, и со счастливой улыбкой он убежал прочь.

Миссис Элтон обратилась к миссис Уэстон:

– Не сомневаюсь, это наш экипаж с мисс Бейтс и Джейн. У нас кучер быстро гонит, и лошади резвые! Никто быстрее нас не ездит. Какое удовольствие – посылать экипаж за друзьями! Вы, как я понимаю, тоже предлагали свою помощь, однако впредь этого не понадобится. Можете быть уверены: уж о них я всегда позабочусь.

В комнату вошли мисс Бейтс и мисс Фэрфакс в сопровождении джентльменов, и миссис Элтон, казалось, решила, что обязана приветствовать их наравне с миссис Уэстон. Это было заметно по ее жестам и движениям всякому, кто, как и Эмма, наблюдал за ней со стороны, а вот слова ее, да и слова всех остальных в комнате тотчас же потонули в нескончаемом потоке болтовни мисс Бейтс, которая начала говорить от самой повозки и долго не смолкала даже после того, как присоединилась к обществу у камина. С порога послышалось:

– Как любезно с вашей стороны!.. Что вы, что вы, какой дождь? Разве же это дождь? За себя я не волнуюсь. У меня подошва толстая. А Джейн говорит, что… Ох! – воскликнула она, едва ступив через порог. – Ого! Великолепно!.. Очаровательно!.. Право же, как чудно придумано! Лучше и не представишь. Выше всех ожиданий… Сколько света!.. Джейн, Джейн, посмотри!.. Видала ты сие когда-нибудь? Ах! Мистер Уэстон, не иначе вы нашли лампу Аладдина. Наша добрая миссис Стоукс просто не узна́ет собственную залу. Я с ней столкнулась на входе, она как раз у дверей стоит. «А! – говорю я. – Миссис Стоукс!» Ну а больше ничего сказать не успела, – тут гостью встретила миссис Уэстон. – Я замечательно, благодарю, благодарю вас. Надеюсь, что и вы в добром здравии. Да, очень рада это слышать… Я все боялась, как бы у вас голова не разболелась!.. Вы так часто мимо нас ходили, столько у вас было хлопот. Очень, очень рада это слышать. А, миссис Элтон! Признательны вам за экипаж! Как раз вовремя. Мы с Джейн были уже готовы. Ни на миг не задержали лошадей. Чрезвычайно удобный экипаж… Ах, миссис Уэстон! И вам я тоже весьма признательна. Миссис Элтон любезно заранее прислала Джейн записку, а так мы бы с удовольствием… Два таких добрых предложения в один день! Как нам повезло с соседями. Я матушке так и сказала: «Честное слово, такие соседи!..» Ах, благодарю, матушка себя чувствует прекрасно. Отправилась к мистеру Вудхаусу. Я ее заставила взять с собой шаль… вечерами так холодно становится… ее новую большую шаль… Это от миссис Диксон подарок по случаю свадьбы… Как мило с ее стороны подумать о моей матушке! Купила в Уэймуте… а выбирал мистер Диксон. Джейн говорит, там еще три других было, и они долго думали. Полковнику Кэмпбеллу понравилась оливковая… Джейн, милая, ты уверена, что не промочила ноги?.. Упало всего две капельки, но я все равно так беспокоюсь… Но мистер Фрэнк Черчилль бесконечно… И даже коврик, чтобы ступать… Никогда не забуду его чрезвычайной предупредительности… О, мистер Фрэнк Черчилль, должна сказать, матушкины очки больше не ломались, заклепка не выскакивала. Матушка часто вспоминает о вашей доброте. Правда, Джейн?.. Мы ведь часто вспоминаем о мистере Фрэнке Черчилле?.. А, мисс Вудхаус!.. Дорогая мисс Вудхаус, как поживаете?.. Я превосходно, благодарю. Мы с вами словно в сказке!.. Такое превращение!.. Знаю, что нельзя говорить комплименты, – сказала она, довольно разглядывая Эмму, – это было бы невежливо… Но, честное слово, мисс Вудхаус, вы выглядите… Как вам прическа Джейн?.. Вы можете судить… Она сама ее сделала. Удивительно, как у нее так получается!.. Лучше любого лондонского парикмахера… А, доктор Хьюз! И миссис Хьюз! Нужно скорее пойти с ними поздороваться… Здравствуйте, здравствуйте! Как поживаете?.. Я замечательно, благодарю. Какая чудная встреча… А где же наш дорогой мистер Ричард?.. А! Вот он где. Не надо, не зовите. С юными дамами гораздо приятнее беседовать. Как поживаете, мистер Ричард? Видела вас на днях в городе, вы мимо проезжали… Миссис Отуэй! И мистер Отуэй, и мисс Отуэй, и мисс Кэролайн… Сколько добрых друзей!.. И мистер Джордж, и мистер Артур!.. Здравствуйте! Как поживаете?.. Я чудесно, покорно вас благодарю. Лучше не бывает… Что я слышу? Еще одна повозка?.. Кто же это?.. Вероятно, достопочтенные Коулы… Честное слово, как чудесно, когда вокруг столько друзей! И какой славный камин!.. Даже жарко. Мне кофе не надо, спасибо, я кофе не пью… Чашечку чая, сэр, ежели вам не трудно, но это не к спеху… А вот и чай! Как замечательно!

Фрэнк Черчилль вернулся на прежнее место рядом с Эммой. Как только мисс Бейтс умолкла, Эмма стала невольным слушателем разговора между миссис Элтон и мисс Фэрфакс, которые стояли чуть позади. Фрэнк Черчилль о чем-то размышлял. Мог ли и он слышать их беседу, она понять не могла. Нахвалив платье и прическу Джейн, которая приняла все комплименты весьма сдержанно и достойно, миссис Элтон, очевидно, захотела ответных любезностей и начала:

– А как вам мое платье? Как отделка? Хорошо ли меня Райт причесала? – и в таком духе она задала еще множество вопросов, на каждый из которых Джейн отвечала вежливо и терпеливо. Затем миссис Элтон сказала:

– Нет на свете человека, которого заботят наряды меньше, чем меня, но по таким случаям, как этот, когда все взоры обращены ко мне, и из признательности к Уэстонам, которые, несомненно, дают этот бал прежде всего в мою честь, мне бы хотелось выглядеть не хуже других. Вижу, жемчуга тут больше почти ни у кого нет… Фрэнк Черчилль, как я понимаю, превосходный танцор. Посмотрим, какая из нас получится пара. Славный он молодой человек, этот Фрэнк Черчилль. Очень мне понравился.

Тут Фрэнк Черчилль внезапно столь живо заговорил, что Эмма осталась уверена: он тоже услышал эти похвалы и далее слушать не пожелал. На время беседа с ним отвлекла ее, но стоило им ненадолго замолчать, как вновь послышался отчетливый голос миссис Элтон. К дамам подошел мистер Элтон, и его жена воскликнула:

– Ах, наконец вы отыскали нас в нашем уединенном уголочке! А я как раз говорила Джейн, что вам, вероятно, скоро захочется к нам присоединиться.

– Джейн! – удивленно и недовольно повторил Фрэнк Черчилль. – Какая вольность… Но мисс Фэрфакс, полагаю, не против.

– Ну как вам нравится миссис Элтон? – шепотом спросила Эмма.

– Совершенно не нравится.

– Как вы неблагодарны.

– Неблагодарен!.. О чем вы? – спросил он, но, переменив хмурый взгляд на улыбку, продолжил: – Впрочем, не говорите. Не хочу знать. Где отец? Когда мы начнем бал?

Эмма совсем не понимала Фрэнка Черчилля и его странного настроения. Он пошел искать отца, но вскоре вернулся и с ним, и с мачехой. Оказалось, они были озадачены одним вопросом, которым хотели поделиться с Эммой. Миссис Уэстон только пришло в голову, что придется попросить миссис Элтон открыть бал – наверняка она рассчитывает именно на такое отношение. Словом, несмотря на все их желания, Эмме придется уступить ей это право. Она стойко приняла прискорбную перемену.

– А как быть с кавалером? – спросил мистер Уэстон. – Она решит, что ее обязан пригласить Фрэнк.