Голос, который произнёс эту фразу, звучал холодно, хитро и убедительно. Им незачем было оборачиваться, чтобы понять, кто говорит. Однако все трое повернули головы.
В дверях библиотеки стоял мистер Уайт. Его идеальная причёска была уже не столь идеальной, но прекрасный серый костюм, заляпанный грязью и порванный, по-прежнему отлично сидел.
– О боже… – выдохнул Джордж.
32
– Как вы здесь оказались? – пробормотала Дафна, пятясь от ступенек. – Ведь ваша машина сломана?
– Да-да, – ухмыльнулся Уайт. – Но та, которую я угнал, в отличном состоянии. Тем не менее у меня сегодня выдался тяжёлый денёк. Так что давайте поскорей со всем покончим. У вас нет другого выхода.
Он спускался к ним медленно, грозно и слегка прихрамывая.
– Просто отдайте мне ключ, и я никому не причиню вреда.
– Мы можем попытаться… сразиться с ним, – прошептала Дафна, оказавшись рядом с Джорджем и Эмили Лайм. – Нас трое, а он один.
– Да, – согласился Джордж, продолжая медленно отступать назад. – Трое
Уайт уже был внизу лестницы.
– Я читала несколько книг по боевым искусствам, – прошептала Эмили Лайм, – карате, джиу-джитсу, айкидо…
– А я однажды читал про Вильгельма Телля[14], – прошипел Джордж. – Но ты же не захочешь, чтобы я стрелял в яблоко на твоей голове.
В этот момент они упёрлись в книжные полки. Здесь шкаф философии и стеллаж спорта встречались, образуя прямой угол. Настоящая западня.
– Надо было разделиться, – сказал Джордж.
– Надо было подумать об этом раньше, – откликнулась Дафна.
– Отдайте ключ, – приказал Уайт.
От его спокойного голоса бросало в дрожь. Ему не приходилось говорить громко. Он подошёл уже почти вплотную и возвышался над ними, как башня. На лбу у него виднелась глубокая царапина; большая шишка, вспухшая вокруг пореза, наполовину закрывала один глаз. На другой свешивалась прядь волос, слипшихся от крови, брызги которой украшали всё лицо. Раздувшаяся губа придавала усмешке карикатурно злодейское выражение. В общем, вид у директора был потрёпанный, отчаянный и очень опасный.
– Ключ, – повторил он, протягивая руку.
Последовало долгое, бесконечное молчание.