– Я очень извиняюсь, мистер, но я… м-м-м… всего лишь прошу… показать ваш билет, если вас это… м-м-м… не затруднит…
Дафна бросила взгляд в окно. Платформа плыла назад со скоростью пешехода. Девочка стиснула ручку двери и снова обернулась к Уайту. Тот наконец посмотрел на препятствие у себя на пути и взревел:
– Затруднит! Очень затруднит! Дай мне пройти, глупый старикан!
Уайт протянул руку, чтобы схватить кондуктора за плечо и оттолкнуть в сторону, но не успел. С удивительной быстротой рука маленького старичка, который сам оставался абсолютно неподвижным, поднялась и схватила Уайта за запястье. Термос, зажатый под мышкой, выскользнул вниз.
– Я дико извиняюсь, мистер, – мирно прожужжал старичок, – но мне правда необходимо…
И тут его взгляд упал на пол, где из разбитого термоса растекалась лужа чая.
– О, вот теперь мне действительно очень жаль…
Одним малозаметным движением он заломил Уайту руку за спину, заставив того сложиться пополам от боли.
– Я ужасно, ужасно извиняюсь… ах, какой несчастный случай…
Старый Уильф вздёрнул заломленную руку Уайта ещё выше, и тот взвыл:
– Пусти!!!!
– Мы всегда стараемся… м-м-м… предоставлять пассажирам… м-м-м… максимум комфорта… ах, как мне жаль, как жаль…
Кондуктор повёл скрюченного Уайта к дальнему выходу из вагона.
– Отпусти меня!!!!
Лёгким движением свободной руки старик распахнул дверь и вышвырнул мистера Уайта вон.
– Разумеется, сэр.
Он захлопнул дверь и повернулся к детям.
– Прошу прощения за всю эту суматоху. – Он бросил взгляд на разбитый термос, направляясь к ним. – Я очень-очень сожалею.
Дафна разжала пальцы и выпустила дверную ручку, которую судорожно сжимала.
– Дозволено ли мне побеспокоить вас… м-м-м… дамы и господин… проверкой билетов?