– Не зная его, ты разрушила его жизнь, девочка.

Последняя фраза была словно выстрел в затылок. Но она не хотела вступать в абсурдный спор в защиту своих обстоятельств, ее задача была в другом.

– Он бы этого не сделал! Не так…

Мать резко встала, как будто диван вдруг загорелся, с прыжком, не свойственным человеку ее возраста. Ее глаза раскрылись шире, показав небесно-голубой цвет с другой планеты. Но как бы прекрасны они ни были, в них плескался гнев.

– Что ты знаешь о моем сыне? Что?

– Немного, но я знаю, что он никогда бы не покончил с собой. Особенно так. Чтобы так закончить… Я не верю в это. Вы можете верить мне или придерживаться другого взгляда, как все остальные, но Марио был убит.

– Убирайся сейчас же, или я вызову полицию. У меня под столом есть кнопка, которая заставляет их приехать, без моего объяснения… Ты не знаешь, с кем играешь.

– Позвоните в полицию, конечно, позвоните. И скажите, чтобы они подняли свои задницы. Они ничего не делают. Они отложили дело вашего сына, потому что им лень. Марио был убит.

Разговор разогнался от нуля до сотни по шкале криков и повышенного тона. Дорис наблюдала за спором, как за игрой в пинг-понг, и попыталась взять девушку за руку, чтобы вывести ее, но ее «пожалуйста, пойдемте со мной» было полностью омрачено тоном произнесенных слов.

– Тебе повезло, что мой муж в отъезде, иначе я бы влепила тебе пощечину прямо здесь…

Жанин расслабилась, кивнула и пошла по коридору, оставив беспомощную леди, потерпевшую кораблекрушение в неконтролируемом море слез и надоедливых соплей. Но перед уходом она вернулась и из невинности и жажды абсолютной правды сказала:

– Я просто хочу справедливости для вашего сына. Что случилось, то случилось. Мы не ладили, это правда. Но он был важен для меня, и я хочу, чтобы справедливость восторжествовала… Вы можете это понять?

Мать Марио посмотрела на нее в последний раз, откинулась в кресле и ничего не сказала. Жанин снова почувствовала, что проиграла битву, и с достоинством покинула комнату. У двери Дорис на секунду остановила ее, взяв за руку.

– Он был хорошим мальчиком. Я тоже не думаю, что он это сделал. Он был темпераментным, но у него было доброе сердце.

Жанин кивнула и слабо улыбнулась, прежде чем уйти, благодарная тому, что хоть один человек, даже один, согласился с ней. Жаль, что доверие ей оказывает не тот человек. Жаль.

Я попыталась, Марио. Я снова попыталась.