Не сводя с меня взгляда, Сол сначала беззвучно пошевелила губами, словно хотела что-то сказать, но не находила слов, а потом подскочила с кровати и присела в глубоком реверансе. Я застонала, закатив глаза.

— Не нужно этих расшаркиваний! — настоятельно проговорила я, потянув подругу за локоть, чтобы та выпрямилась. — Особенно наедине. Я хочу, чтобы близкие мне люди общались со мной на равных.

Сол поддалась моему напору и встала.

— Разве я отношусь к близким тебе людям? — чуть слышно спросила она.

— После того, что мы вместе пережили, ближе не придумаешь!

— Спасибо.

— Кажется, пару минут назад мы уже благодарили друг друга за это. И с тех пор ничего не изменилось, — улыбнулась я. — Тебе не мешало бы позавтракать и сменить ночную рубашку на приличное платье. Вечером нас всех ждет в своем кабинете Его Величество, чтобы рассказать, что же все-таки случилось и кто виноват.

— Я умру от любопытства! — всплеснула руками подруга.

— Потерпи немного. Займись собой. Так время быстрее пролетит. А вечером я зайду за тобой, — сжав ее ладонь в знак поддержки, я вышла из комнаты и направилась к себе.

К этому времени я уже чувствовала себя отлично. Кровь полностью поборола заразу, которая непривычно долго буйствовала во мне из-за стресса, отсутствия нормальных условий и питания. Андрэ, скорее всего, уже тоже оклемался, а вот Соландж и Аделэйс помогли чудодейственные средства папы. Мне оставалось надеяться, что Нил и его несносный кареглазый друг, чей четкий образ не выходил у меня из головы, восстанавливались так же быстро.

Мысли о Леонарде разбередили мне душу, и я думала лишь о нем все то время, что меня мыли, одевали и причесывали. Очень хотелось узнать, как он, что делает, вспоминает ли обо мне. Неизвестность мучила и превращала часы ожидания в вечность.

Когда я была готова к королевскому приему, уже сорвалась с места, чтобы помчаться на поиски любимого мужчины, но в дверях столкнулась с отцом.

— Куда это ты так спешишь? — спросил он, прищурившись.

— Н-никуда, — пробормотала я, отступая, склонив голову, чтобы он не заметил заалевших щек.

Папа запер за собой дверь и, сложив на груди руки, сурово на меня посмотрел.

— Ни к виконту ли Эльзасскому ты так бежала?

Я молчала, рассматривая затейливый узор на ковре.

— Он тут весь замок на уши поднял, требуя пропустить его к тебе. Даже до короля дошел, — продолжил отец.

Я удивленно вскинула брови и с надеждой посмотрела на папу:

— Правда?