– Сколько раз повторять, не дам! – сердито отрезал Питер. – Вы не умеете им управлять, разобьетесь насмерть, и я еще виноват останусь!

– А ты научи, жалко, что ли? – произнес Илон, чернявый и неказистый с виду.

Макси визгливо хихикнул. Он тоже вырос хоть и мускулистым, но некрупным – Винни словно специально подобрал друзей помельче, чтобы они его не затмевали.

– Этому так сразу не научишься… – рассеянно ответил Питер, охваченный ярким воспоминанием – золотистый луг, синие одежды Фэлри, мягкий голос, подбадривающий его: «Подпрыгни как можно выше и скажи про себя – «вверх».

А Питер подумал: «Лети!»

И полетел.

Рука, стиснувшая плечо, сдернула его с небес на неприглядную землю. Винни стоял совсем рядом, в его взгляде светились любопытство и ребяческая жадность.

– Да чего ты жмешься, дай, говорят! От тебя не убудет, если мы разок попробуем!

Питер вырвался из захвата, поскользнулся на мокром мху и чуть не упал. Парни засмеялись. Вспыхнула ярость – бессильная ярость человека, которому нечего противопоставить обидчикам.

– Да вы хоть знаете, чей это пояс? – выкрикнул Питер, сжимая кулаки. – Такие жалкие ублюдки, как вы, недостойны даже смотреть на него!

Смех мгновенно стих. Винни прищурился, уперев руки в бока.

– Ты кого назвал ублюдком? А ну повтори! Урод больной!

Питер отшатнулся, словно эти слова ударили его по лицу.

– Думаешь, я не замечал, как ты на меня пялишься? – Винни обернулся к дружкам, словно брал их в свидетели. – Слюни чуть не до колен на меня пускал, с самого детства. А теперь я, значит, жалкий ублюдок? Что, нашел кого получше за Барьером?

– А если и нашел? – лицо Питера пылало, словно от солнечного ожога. – Тебе-то что?

– Ну, видать ему ты тоже не по нраву пришелся со своими слюнями, – усмехнулся Винни, – раз ты здесь.

Илон и Макси снова прыснули со смеху, и глаза Питера заслонило черное бешенство. Он и раньше злился и мог броситься в драку, но теперь все иначе. Глядя на эти гогочущие рожи, он впервые отчетливо понял, что может убить. Одиночество, тоска, отчаяние и ярость подступили к самому горлу, взгляд метался по сторонам, но увы, ничего, что могло бы сойти за оружие, не находилось.

– Да ты!.. – крикнул он, уже понимая, что проиграл. – Ты вообще ничего не знаешь! Не представляешь даже! Вонючее ничтожество, так и будешь сидеть всю жизнь в этой вонючей деревеньке с вонючей женой и детишками!

– А вот это уже обидно! – заявил Винни и вдруг, прыгнув к Питеру, со всей силы ударил его кулаком в лицо.

Перед глазами вспыхнула молния, прямо как в тот раз, когда он улетал из Оморона в грозу. Питер повалился навзничь, сильно ударился спиной обо что-то твердое – но это была ерунда по сравнению с болью в разбитых губах.