Айзек кивнул.

― Да. Ты изменилась с тех пор, как она появилась.

― Она выглядит милой, но это не так. И все одержимы ею! Включая мою мать!

― Ужас!― воскликнул он. ― Будто из фильма «Грядет Апокалипсис», да? ― добавил он.

Я кивнула, улыбаясь сквозь всхлипывания. Я рассказала ему абсолютно все, что произошло, как и должна была с самого начала. Его глаза удивленно расширились, когда я рассказала ему о Белой розе, о побеге посреди ночи, о щенке, напавшем на мою сестру, о пожарном, который утащил меня. Он внимательно выслушал мои показания и поверил мне, что было большим облегчением.

― Она все испортила, ― заключила я. ― Моя семья почти не разговаривает друг с другом, а самое страшное: моя мама больше не берет меня в Чикаго.

Айзек покачал головой, соглашаясь, что действия Мэй поразительно похожи на преступления.

― Вердикт: она отстой.

― До того, как она вошла в мою жизнь, я знала, что не была крутой. Но, по крайней мере, я была счастлива.

Я вдохнула холодный воздух.

― Жаль, что я не могу разоблачить ее в стиле фильма «Все о Еве», чтобы мама увидела, какая она двуличная, и вышвырнула ее вон.

― Ты должна разоблачить ее, ― согласился Айзек. ― Покажи всем, какая она на самом деле.

Могу ли я действительно сделать что-то подобное? Разоблачить ее в надежде, что мама или папа отправят ее жить с другими людьми?

Я поежилась, размышляя над тем, что предложил Айзек.

Он встал.

― Тебе нужен горячий шоколад. Пойдем, я куплю тебе.

― Я тебя не заслуживаю, ― улыбнулась я.

― Я знаю, ― самодовольно ответил он.

Глава

40