Может быть, это я должна была убежать.

«Держи себя в руках, Матис. Ты сможешь это сделать, подбодрила я себя. Просто переживи остаток дня».

Взяв себя в руки, я поплелась из туалета, не обращая внимания на двух девушек готического вида. Вероятно, они зашли, чтобы подкрасить губы слишком темной помадой.

Я свернула в коридор и чуть не врезалась в…

― Айзек!

Он уставился на меня, глядя в мои заплаканные глаза. Я тут же отвернулась, вытирая нос темно-синей шерстяной курткой.

Я приготовилась к разглагольствованию. Наверное, он меня ненавидел. И я не винила его. Я вела себя по отношению к нему как полная задница.

― Пошли, ― сказал он, хватая меня за руку. ― Тебе нужно подышать свежим воздухом.

Удивленная, я позволила вывести себя наружу, низко наклонив голову, чтобы ни с кем не встретиться взглядом.

Когда мы вышли на улицу, от прохладного воздуха стало попроще. Он подвел меня к скамейке и велел сесть.

― Держи, ― сказал он, протягивая мне плитку шоколада. Предложение мира.

Я почувствовала, как из моих глаз снова потекли слезы, будто включили кран.

― Мне так жаль, Айзек. Я знаю, что вела себя как дура. Думала, что эти глупые девчонки ― мои подруги, но, очевидно, я ошибалась, и пойму, если ты будешь ненавидеть меня вечно. Просто я так быстро вошла в эту новую жизнь... не хотела, но я оттолкнула своего лучшего друга... и я не знаю, как вернуть его.

Наступило долгое молчание, пока мы наблюдали за несколькими замерзшими старшеклассниками, курящими через дорогу.

― Ты виновата в том, что ранила мои чувства, ― наконец решил прервать тишину Айзек. — Но я знаю, что у тебя были смягчающие обстоятельства.

― Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, Айзек?

― Хм, обещай, что никогда больше не будешь такой дурой?

― Договорились, ― улыбнулась я.

Ветер гонял листья по тротуару.

― В ней что-то есть, Айзек. Я не знаю, что это.