Клара не ответила. Села на холодный жёсткий камень, скрестив ноги, закрыла глаза. Ничего лучшего, кроме медитации, памятной ещё со времён Академии, ей в голову не пришло. С Деревянным Мечом они знали, куда идти — Отец-Древо росло на своём месте века. А тут…

Тем не менее что-то же надо было делать — и Клара делала, отстраняясь от наползающего липкого страха. В самом деле, чего им бояться? Такой отряд справится с любой тварью, с любым чудовищем. Она, Клара Хюммель, давно не девочка, не робкая ученица, глядевшая тогда в рот Ирэн Мескотт и остальным!..

Назойливый шорох, упрямо лезший в уши, наконец отдалился. Клара слушала темноту, скользила по бесконечным тоннелям к самому сердцу Царь-Горы, к давно заброшенным копям; гномы частично вернулись сюда, чувствовала она, но предпочли пробивать новые штольни и закладывать новые шахты.

Темнота не оставалась безмолвна. Она тоже умеет и слушать, и говорить. Клара сейчас внимала её почти неслышимому шёпоту, с трудом пробившемуся сквозь шуршание неисчислимых когтистых лап.

И сейчас эта темнота была… испугана.

Сперва Клара не поверила сама себе. Но мгновения бежали одно за другим, выстраивались в длинные цепочки, и чародейка ощущала этот страх всё сильнее и отчётливее.

Темнота была всюду в Упорядоченном. Она смотрела миллионами миллионов глаз, внимала таким же числом ушей. Она видела, она знала. И она боялась.

Потому что из дальней дали накатывалась мертвящая стена зелёного кристалла, поглощая всё, и саму тьму тоже. Стена близилась, и ничто не могло её остановить.

А ещё саму плоть сущего рассекли глубокие рубцы, или шрамы, или разрубы — Клара не могла определить, лишь ощущала кипящий в этих каналах огненный Хаос. Некую небольшую область эти рассечения отделили совсем, и Тьме это очень не нравилось — она не любила лишаться даже и малейшей своей части.

Но, конечно, Клара не могла увидеть всего. Зелёный кристалл надвигался, давил всё и вся на своём пути, и неведомо, пытался ли кто-то остановить его или нет.

Однако Клара не уловила того, зачем, собственно, вступила в медитацию.

Алмазный Меч не отзывался и сам не звал.

«Надо взять Иммельсторн», — вдруг подумала чародейка.

Наверное, она произнесла это вслух, потому что в ладони ей вдруг лёг гладкий, идеально отполированный клинок. Сейчас он казался невесомым, прохладным и отчего-то — дремлющим.

Клара позвала. Без слов, мыслью — образами, памятью. Два Меча, Алмазный и Деревянный, в её руках, сила, которую не остановить. Отзовись, приди к своему брату, Драгнир!..

Меч слегка потеплел.

Клара позвала вновь. Перед глазами стояла последняя их битва в Эвиале, и её удар двумя Мечами разом, удар, остановивший неодолимого Спасителя, во всяком случае, пробивший его идеальную броню, сделавший Его уязвимым.

Это сделали вы с братом. Отзовитесь!

Деревянный Меч потеплел ещё.

«Вы же говорили со мной. Ты говорил, Иммельсторн!.. Отзовитесь, прошу вас!..»